Сегодняшний факт. Лауреатом литературной премии «Русский Букер» за 2008 год стал автор романа «Библиотекарь» Михаил Елизаров
Андрей Шарый: А сейчас я представлю вам заключительную рубрику программы «Время Свободы» — «Сегодняшний факт».
Лауреатом литературной премии «Русский Букер» за 2008 год стал автор романа «Библиотекарь» Михаил Елизаров. Победитель избран из шести финалистов, среди которых были еще писатели Илья Бояшов, Елена Некрасова, Герман Садулаев, Владимир Шаров и Галина Щекина. Об истории, пожалуй, самой престижной независимой литературной премии рассказывает литературный критик, заместитель главного редактора журнала «Знамя» Наталья Иванова. Она неоднократно входила в жюри «Русского Букера».
Наталья Иванова: Премия «Букер» существует в России с 1991 года. Она была учреждена британской компанией, которая называлась «Букер Пиэлси и Тетра Пак» и Британским советом в России. Первым лауреатом премии «Букер» стал Марк Харитонов.
Тогда в шорт-листе были Людмила Петрушевская, Владимир Маканин, и, в общем-то, все мы были уверены в лидерстве Петрушевской. Но получил Харитонов. И с самого начала «Русский Букер» захотел заявить о себе как о таком слегка перпендикулярном по отношению к достижениям современной русской словести явлении. Несколько раз «Букер» менял своих спонсоров. После того, как предпоследним спонсором была «Открытая Россия», то есть Михаил Борисович Ходорковский, а последние два или три года спонсоров является ВР, британская компания. Так что «Букер» слегка вернулся в страну происхождения. По памяти о великой русской литературе, о литературе «Толстоевского» пришили нам такую спонсорскую культурную и материальную помощь оказать. Эта премия, по крайней мере, внутри нашего литературного сообщества пробуждает какие-то старые, забытые инстинкты. Каждый почти из членов жюри, возглавлявших тот или иной год, говорил о том, что, надо же, русская литература-то, оказывается, существует. Давайте на забывать, что перед этим были какие-то сплошные государственные подачки и премии.
Она была свободной, независимой, она, в общем, и сейчас такая независимая. Просто премий стало несколько сотен. Насколько я знаю, английский «Букер» присуждается все-таки за книгу, которую можно подарить на Рождество и на Новый год, то есть книгу изначально ту, которую интересно будет открыть не только члену литературного сообщества. Трудно себе представить, что кому-то подарили на Новый год роман Гальего или Дениса Гуцко, человек открыл этот подарок, развязал розовенькую тесемочку и стал это читать. Все-таки русская литература всегда отличалась особым вниманием к страданию человеческому, к проблематике, имеющей глубинно-болезненные смыслы. Это не радостная литература, от Маканина до Бутова, от Шишкина до Павлова, от Андрея Сергеева до Азольского… Если о трудности чтения, то в этом списке побеждают вещи, которые читать нелегко. Лидером продаж букеровские книги, как правило, не являются в России, в отличие от Великобритании.
Андрей Шарый: Литературный критик Наталья Иванова.
Что чувствует писатель, получивший Букеровскую премию? Как эта награда влияет на литературную судьбу? Говорит обозреватель Радио Свобода Александр Иличевский, лауреат Букеровской премии 2007 года за роман «Матисс».
Александр Иличевский: Церемония сама по себе фантастически торжественная. Я на таких церемониях мало бывал, тем более она была подогрета обедом в английском посольстве, перед нами стояли карточки с нашими фамилиями, и это меня как-то очень воодушевило. И, соответственно, традиция этого английского обеда, который был в посольстве, продолжилась на самой церемонии. Не часто мне приходилось до того бывать в таких ситуациях, психологически это было достаточно тяжело. Что касается писательской судьбы, безусловно, «Букер» на нее повлиял, и чем дальше, тем это становилось очевиднее. По крайней мере, первые 1,5-2 месяца я все это воспринимал как какую-то поверхностную суету, какой-то такой повышенной энергетичности шум. Потом у меня был какой-то спад, я никак не мог понять, что же такое «Букер» и что со мной он сделал.
Но в конечном итоге все это набрало какой-то очевидный вес. Я не могу это оценивать в каких-то количественных мерах, и это вряд ли касается каких-то тиражей или какого-то момента известности в смысле имени на слуху, но внутренне это мне добавило какого-то спокойствия. Мои учителя меня предупреждали об этом. В конечном итоге, именно это в спокойствие рабочего момента и вылилось.
Андрей Шарый: Лауреат Букеровской премии 2007 года Александр Иличевский.
А теперь о победителе конкурса этого года Михаил Елизарове.
У микрофона — моя коллега Елена Фанайлова.
Елена Фанайлова: Букеровское жюри под председательством критика Евгения Сидорова, которое наградило роман Михаил Елизарова «Библиотекарь», сначала составило короткий список из романов-антиутопий, романов-сатир, альтернативных историй. И многим критикам казалось, что победить должен Владимир Шаров с романом «Будьте как дети» — мифом о крестовом походе детей, который был инспирирован Владимиром Ильичем Лениным.
Но победил молодой писатель, выходец из Харькова и житель Германии Михаил Елизаров со своим вторым изданием романа «Библиотекарь». Елизаров начинал как последователь Сорокина и Мамлеева, однако теперь критики отмечают, что он эволюционирует от скандальной эпатажности к интеллектуально насыщенной беллетристики.
Для главного героя романа Елизарова «Библиотекарь», 30-летнего Алексея Вязинцева, штампы советского застоя оказываются сильнейшим мистическим переживанием. Я процитирую: «В аэропорту его встречали товарищи Черненко, Зайков, Слюньков, Воротников, Владислав Третьяк, Ирина Роднина с большой буквы, «Артек», «Тархун», «Байкал», фруктово-ягодное мороженое по 7 копеек, молоко в треугольных пакетах… Жевачка бывает апельсиновой и мятной. Чехословацкие ластики тоже можно есть…» И вот такого рода тексты являются источником, носителем советского, совкового мистического заряда. Корпус сочинений некого полузабытого советского писателя Дмитрия Громова с такими типичными для 60-70-х годов названиями «Пролетарская», «Дорогами труда», «Серебряный плес», «Тихие травы» оказывается концентратом мистического духа, и вокруг этих книг образуется тайное сообщество, члены которого просто припадают к этим романам об ударниках труда и колхозных председателях, как к мощному допингу.
Это довольно забавная история борьбы этих разных группировок или сект, они называются «библиотеками», за обладание этими книгами. В общем, довольно комично. Люди просто бьют друг друга под звуки песни «Любовь, комсомол и весна». Конечно, это стилизация советского. Если Сорокин совершенно лишен пафоса и скорее деконструирует эту советскую мифологию, то Елизаров, который гораздо моложе, преуспевает в некотором пафосе. В Елизарове чувствуется безусловное уважение к музыке Пахмутовой, словам Добронравова, к детским телепередачам. В этом, может быть, обаяние этой книги.
Андрей Шарый: Гостями рубрики «Сегодняшний факт» были литературный критик Наталья Иванова, писатель Александр Иличевский и моя коллега Елена Фанайлова. Лауреатом литературной премии «Русский Букер» за 2008 год стал писатель Михаил Елизаров, автор романа «Библиотекарь».
«Русского Букера» получил роман Михаила Елизарова
Лауреатом литературной премии «Русский Букер» за 2008 год стал автор романа «Библиотекарь» Михаил Елизаров.
Победитель избран из шести финалистов, среди которых были еще писатели Илья Бояшов, Елена Некрасова, Герман Садулаев, Владимир Шаров и Галина Щекина.
Об истории, пожалуй, самой престижной независимой литературной премии рассказывает литературный критик, заместитель главного редактора журнала «Знамя» Наталья Иванова, которая неоднократно входила в жюри «Русского Букера»: «Премия «Букер» существует в России с 1991 года. Она была учреждена британской компанией, которая называлась Booker plc и Британским советом в России. Первым лауреатом премии «Букер» стал Марк Харитонов. Тогда в шорт-листе были Людмила Петрушевская, Владимир Маканин, и, в общем-то, все мы были уверены в лидерстве Петрушевской. Но получил Харитонов. И с самого начала «Русский Букер» захотел заявить о себе как о таком слегка перпендикулярном по отношению к достижениям современной русской словесности явлении. Несколько раз «Букер» менял своих спонсоров. После того, как предпоследним спонсором была «Открытая Россия», то есть Михаил Борисович Ходорковский, а последние два или три года спонсором является ВР, британская компания.
Так что «Букер» слегка вернулся в страну происхождения. По памяти о великой русской литературе, о литературе «Толстоевского» пришили нам такую спонсорскую культурную и материальную помощь оказать. Эта премия, по крайней мере, внутри нашего литературного сообщества пробуждает какие-то старые, забытые инстинкты. Каждый почти из членов жюри, возглавлявших тот или иной год, говорил о том, что, надо же, русская литература-то, оказывается, существует. Давайте на забывать, что перед этим были какие-то сплошные государственные подачки и премии. Она была свободной, независимой, она, в общем, и сейчас такая независимая. Просто премий стало несколько сотен. Насколько я знаю, английский «Букер» присуждается все-таки за книгу, которую можно подарить на Рождество и на Новый год, то есть книгу изначально ту, которую интересно будет открыть не только члену литературного сообщества. Трудно себе представить, что кому-то подарили на Новый год роман Гальего или Дениса Гуцко, человек открыл этот подарок, развязал розовенькую тесемочку и стал это читать.
Все-таки русская литература всегда отличалась особым вниманием к страданию человеческому, к проблематике, имеющей глубинно-болезненные смыслы. Это не радостная литература, от Маканина до Бутова, от Шишкина до Павлова, от Андрея Сергеева до Азольского… В этом списке побеждают вещи, которые читать нелегко. Лидером продаж букеровские книги, как правило, не являются в России, в отличие от Великобритании».
Что чувствует писатель, получивший Букеровскую премию? Как эта награда влияет на литературную судьбу? Говорит обозреватель Радио Свобода Александр Иличевский, лауреат Букеровской премии 2007 года за роман «Матисс»: «Церемония вручения премии сама по себе очень торжественная. Раньше я на таких церемониях не бывал, тем более она была подогрета обедом в английском посольстве, где перед нами стояли карточки с нашими фамилиями. И традиция этого английского обеда, который был в посольстве, была перенята самой церемонией. Не часто мне приходилось до того бывать в таких ситуациях, психологически это было достаточно тяжело.
Что касается писательской судьбы, безусловно, «Букер» на нее повлиял, и чем дальше, тем это становилось очевиднее. Конечно, первые полтора-два месяца я все это воспринимал как довольно поверхностную суету, как шум повышенной энергичности. И только потом стало проясняться на деле, что же такое есть «Букер», какова его роль, и в конечном итоге факт премии набрал очевидный вес. Я не могу это оценивать в каких-то количественных мерах, и это вряд ли касается тиражей, или момента известности имени, но внутренне это мне добавило спокойствия. О чем, собственно, мой учитель и старший товарищ Алексей Парщиков меня и предупреждал, говоря о пользе премии. В конечном итоге, именно это в спокойствие рабочего момента и вылилось».
Обозреватель Радио Свобода, поэт Елена Фанайлова говорит о победителе конкурса этого года Михаиле Елизарове: «Букеровское жюри под председательством критика Евгения Сидорова, которое наградило роман Михаил Елизарова «Библиотекарь», сначала составило короткий список из романов-антиутопий, романов-сатир, альтернативных историй.
И многим критикам казалось, что победить должен Владимир Шаров с романом «Будьте как дети» — мифом о крестовом походе детей, который был инспирирован Владимиром Ильичем Лениным. Но победил молодой писатель, выходец из Харькова и житель Германии Михаил Елизаров со своим вторым изданием романа «Библиотекарь». Елизаров начинал как последователь Сорокина и Мамлеева, однако теперь критики отмечают, что он эволюционирует от скандальной эпатажности к интеллектуально насыщенной беллетристики. Для главного героя романа Елизарова «Библиотекарь», 30-летнего Алексея Вязинцева, штампы советского застоя оказываются сильнейшим мистическим переживанием. Я процитирую: «В аэропорту его встречали товарищи Черненко, Зайков, Слюньков, Воротников, Владислав Третьяк, Ирина Роднина с большой буквы, ‘Артек’, ‘Тархун’, ‘Байкал’, фруктово-ягодное мороженое по семь копеек, молоко в треугольных пакетах… Жевачка бывает апельсиновой и мятной. Чехословацкие ластики тоже можно есть…» И вот такого рода тексты являются источником, носителем советского, совкового мистического заряда.
Корпус сочинений некого полузабытого советского писателя Дмитрия Громова с такими типичными для 60-70-х годов названиями «Пролетарская», «Дорогами труда», «Серебряный плес», «Тихие травы» оказывается концентратом мистического духа, и вокруг этих книг образуется тайное сообщество, члены которого просто припадают к этим романам об ударниках труда и колхозных председателях, как к мощному допингу. Это довольно забавная история борьбы этих разных группировок или сект, они называются «библиотеками», за обладание этими книгами. В общем, довольно комично. Люди просто бьют друг друга под звуки песни «Любовь, комсомол и весна». Конечно, это стилизация советского. Если Сорокин совершенно лишен пафоса и скорее деконструирует эту советскую мифологию, то Елизаров, который гораздо моложе, преуспевает в некотором пафосе. В Елизарове чувствуется безусловное уважение к музыке Пахмутовой, словам Добронравова, к детским телепередачам. В этом, может быть, обаяние этой книги».
«Секреты, которые мы храним» Лары Прескотт раскрывает историю Доктора Живаго
Одним из самых ожидаемых исторических романов, поступивших на прилавки магазинов этой осенью, стал роман Лары Прескотт «: секреты, которые мы храним » (Hutchinson, сентябрь 2019 г.
). Роман, выбранный Риз Уизерспун для книжного клуба Hello Sunshine в сентябре 2019 года, также был номинирован как лучший роман-дебют на 11-й ежегодной премии Goodreads Choice Awards. Права на кино и телевидение уже проданы.
» раскрывает интригующий шпионский сюжет из реальной жизни, лежащий в основе любимого романа Бориса Пастернака « Доктор Живаго ». Действие происходит в основном в США и СССР в 1950-х годах. Двумя главными героями фильма «Секреты, которые мы храним » являются Салли Форрестер и Ирина Дроздова. Обе женщины работают машинистками в ЦРУ, где доминируют мужчины, но на самом деле они шпионки. Салли, опытный шпион, обучает Ирину, и их миссия состоит в том, чтобы сначала вывезти из СССР 
Вторая половина «Секреты, которые мы храним » рассказывается с точки зрения Бориса Пастернака и его возлюбленной Ольги Ивинской, прообразов Лары в «Доктор Живаго ».
В то время как Салли и Ирина являются вымышленными персонажами, тайная шпионская деятельность, стоящая за Доктором Живаго , полностью реальна. Реальная предыстория Доктор Живаго впервые был обнаружен в 2014 году, когда были опубликованы 130 документов и рассекреченных файлов ЦРУ, разоблачающих «книжную программу» ЦРУ эпохи холодной войны. До этого момента мало кто знал об истории «Доктор Живаго » и о том, что ЦРУ рассматривало книги как оружие во время холодной войны, используя запрещенные книги для борьбы с Советами и их пропагандой. [1]
Лара Прескотт впервые узнала об истории создания Доктора Живаго в 2014 году, когда ее отец прислал ей Статья Washington Post об этих рассекреченных документах ЦРУ. Заинтригованная и желая узнать больше, Прескотт начала копать самостоятельно и говорит: «Я обнаружила, что ЦРУ получило запрещенную рукопись, тайно напечатало ее и контрабандой переправило обратно в СССР».
Когда она прочитала рассекреченные файлы, она обнаружила, что они полны отредактированных имен и подробностей, и подумала, что это прекрасная возможность для нее написать роман, который заполнит эти пробелы.
Методология исследования Прескотта соответствует мысли: «Прочитай сто книг, напиши одну». Когда она решила написать роман о ЦРУ и
Борис Пастернак, русский поэт и писатель, завершил свой великий труд « Доктор Живаго » в 1956 году. Полуавтобиографический эпос рассказывает историю Юрия Живаго, врача и поэта, и последствия русской революции 1917 год о Живаго и его мещанской семье.
Будучи артистичным человеком, Юрий Живаго особенно уязвим перед суровостью большевистского правительства. На протяжении от Октябрьской революции до Второй мировой войны роман Пастернака раскрывает реальность жизни в России в первой половине 20-го века, а не пропагандистскую версию советского правительства.
Пастернак писал свой роман, вполне осознавая проблемы, которые он ему создаст, особенно с правительством. Но Пастернак отказался пресмыкаться перед советским правительством и не стал бы уклоняться от правды о том, какой была жизнь в Советском Союзе после русской революции. Из-за непоколебимого взгляда Пастернака на СССР и его отказа что-либо изменить в романе советское правительство отказалось опубликовать « Доктора Живаго ». На самом деле книга не издавалась в СССР до 1987. [2]
автор Лара Прескотт
Но в 1956 году миланское издательство получило экземпляр «Доктор Живаго », и Борис Пастернак подписал книжный контракт. Российское правительство сделало все возможное, чтобы остановить публикацию этой подрывной книги, но безрезультатно, и в 1957 году был опубликован итальянский перевод «
ЦРУ решило использовать книгу как оружие. Короче говоря, «гуманистическое послание Пастернака о том, что каждый человек имеет право на частную жизнь и заслуживает уважения как человеческое существо, независимо от степени его политической лояльности или вклада в дело государства, бросает фундаментальный вызов советской этической жертве ради Коммунистическая система». [3] Если бы ЦРУ могло доставлять контрабандой копии советским гражданам, возможно, это открыло бы им глаза на то, что не так в их правительстве, и, возможно, это в конечном итоге способствовало бы изменениям в СССР.
Одним из основных мест распространения копий «Доктор Живаго » была Всемирная выставка 1958 года в Брюсселе, событие, которое Прескотт освещает в «Секреты, которые мы сохранили ». Многим советским гражданам были выданы туристические визы для посещения Всемирной и международной выставки в Брюсселе, что давало ЦРУ широкие возможности для тайного распространения копий. ЦРУ также распространяло копии в других городах Западной Европы.
«Секреты, которые мы храним» — актуальная книга для 21-го века, поскольку в мире, в котором мы живем, все еще существуют репрессивные режимы. Доктор Живаго был ввезен контрабандой в Советский Союз, чтобы разбудить граждан, и Лара Прескотт говорит, что она проникнет в « сына повелителя сирот» Адама Джонсона в Северную Корею, интервью Ляо Иу с людьми из нижней ступени общества в Китай, и хотя это не совсем книга, я бы контрабандой пронес копию Конституции США в Белый дом».
В книге «Секреты, которые мы храним» читатель становится свидетелем того, что слова и искусство способны изменить мировоззрение и спасти мир. Искусство мощно и преобразующе. Прескотт говорит, что «благодаря книгам можно встать на место человека, совершенно отличного от тебя самого. Это почти радикальное упражнение в эмпатии. Книги до сих пор бросают вызов и запрещают, потому что те, кто у власти, не хотят, чтобы люди завязывали те самые связи».
Об авторе: Джулия С. Фишер — профессор истории искусств из Техаса. Она проводит большую часть своего свободного времени за чтением и любит историческую фантастику и триллеры.
[1] Питер Финн и Петра Куве, Дело Живаго: Кремль, ЦРУ и битва за запретную книгу (Великобритания: Harvill Secker, 2014).
[2] Питер Финн и Петра Куве, «Во время холодной войны ЦРУ использовало «Доктора Живаго» как инструмент для подрыва советского правительства», The Washington Post, последний доступ 1 ноября 2019 г., https://www.washingtonpost.com/world/national-security/during-cold-war-cia-used-doctor-zhivago-as-a-tool-to-undermine-soviet-union/2014/04/05 /2ef3d9c6-b9ee-11e3-9a05-c739f29ccb08_story.html
[3] Питер Финн и Петра Куве, «Во время холодной войны ЦРУ использовало «Доктора Живаго» как инструмент для подрыва советского правительства», The Washington Post, последний доступ 1 ноября 2019 г.
, https://www.washingtonpost .com/world/national-security/during-cold-war-cia-used-doctor-zhivago-as-a-tool-to-undermine-soviet-union/2014/04/05/2ef3d9c6-b9ee-11e3-9a05-c739f29ccb08_story.html
[4] Сара Прюитт, «ЦРУ использовало Dr. -as-cold-war-weapon
Запуск: Камилла Букер «Что, если ты полетишь»
ИНТЕРВЬЮ С ЭНН ИСТЕР СМИТ
Роман Камиллы Букер « Что, если ты полетишь,
Расскажите своими словами, как вы продвигаете свой дебютный роман.
Выросшая в военное время в Австралии среди вопросов равенства и социальной нестабильности, Фрэнсис пересекает мир в поисках своего брата, единственной семьи, которая у нее осталась. Ее путешествие приводит ее в Египет, Англию, Францию, Чехословакию, Россию и Китай, и, найдя путь в этом воюющем мире, где доминируют мужчины, она учится доверять своему внутреннему голосу.
Роман представляет собой отчасти горько-сладкую историю любви, отчасти шпионское приключение и отчасти криминальную тайну.
Это твой первый роман. Почему вы выбрали историческую фантастику и этот период? Что послужило для вас источником вдохновения?
У меня есть степень в области писательского мастерства, и мне всегда нравилось читать исторические романы. Для этой книги я прочитал все, что мог, о той эпохе. Действие книги происходит в Комо (Новый Южный Уэльс), где я выросла и где до сих пор живут бабушка и дедушка моего мужа. Во время свиданий с ними они рассказывали истории об опыте Второй мировой войны. Вы знаете, личные анекдоты, которые вы не можете получить из исследований. Они говорили о «старых добрых временах», и это взбудоражило мое воображение. Война была там прекрасным временем — никакой непосредственной угрозы, но все были объединены общими узами. Я записывал идеи, и в итоге они превратились в эту книгу. Я преподавал в престижной школе-интернате для мальчиков и находился под большим давлением, поэтому мне нужен был этот проект как творческая отдушина.
Кроме того, я очень люблю моду, фильмы и музыку того времени. Я думаю, у человека должна быть страсть на какое-то время, потому что вы застреваете с ней столько времени, сколько потребуется, чтобы написать книгу!
Как вам удалось привлечь внимание к книге?
Закончив его, я понятия не имел, куда двигаться дальше. Итак, я принял участие в конкурсе, связанном с Кембриджским университетом, и когда они включили его в лонг-лист, я понял, что в этом что-то есть, поэтому я принял участие в конкурсе Hawkeye Press здесь. (Hawkeye — небольшое традиционное австралийское издательство.) Оно заняло второе место, и они предложили структурно отредактировать ms. Его переделывали, переделывали, переделывали, и в конце концов он был достаточно хорош для публикации. Оригинальная история немного изменилась, но основные идеи остались прежними: быть женщиной в мире мужчин и дискриминировать «других». Возлюбленный главного героя — иммигрант из Италии.
В скольких настройках книги вы провели время?
В 18 лет я был студентом по обмену в Париже и регионе Луары во Франции, поэтому Франция всегда занимала особое место в моем сердце.
Я не был в Египте или России, но я ездил в другие места в качестве туриста.
Много сцен полета. Вы пилот? Если нет, то как вы это исследовали?
Мне просто понравилась идея исследовать ощущения. У моего главного героя сильная связь с рекой и плаванием, и я подумал, что это может быть похоже на полет в воде. Что касается моего исследования, сейчас на YouTube так много видеороликов, в которых мужчины проводят вас по кабинам старых самолетов, объясняя гаджеты, и я просто смотрел их часами.
Вас что-то удивило при написании книги?
Думаю, выяснить, насколько способными были женщины во время войны. Вы всегда слышите о том, что сделали и достигли мужчины, но женщины внесли большой вклад в победу над нацистами, и как раз кульминация того, чего смогли добиться женщины на заднем плане, была замечательна, и их истории нужно рассказывать.
Мы часто пишем то, что знаем, особенно в наших первых книгах. Самой большой нитью, связывающей Фрэнки через историю, были ее поиски брата и любовника где-то в театре времен Второй мировой войны.
Вы сами основывали эти отношения?
История любви была не в моем воображении, но у меня есть брат и — возможно, это прозвучит ужасно — но я думаю, что написала об отношениях, которые мне хотелось бы иметь с ним. К сожалению, я не очень близок со своим братом — он увлекся поколением компьютеров и видеоигр и не очень хорошо общается.
Вы мать и сидите дома, пока ваш муж работает полный рабочий день и учится для получения докторской степени. Насколько сложно было найти время, чтобы написать?
Я перестала преподавать как раз перед тем, как у меня родился первый ребенок. Сейчас ему 4 года, а еще у нас есть дочка, которой 6 месяцев. На самом деле, очень трудно найти время, чтобы написать. Я стараюсь соблюдать строгий режим сна, и есть время для сна ребенка. У меня есть очень поддерживающий муж, и он уделяет мне столько времени, сколько может. Это немного жонглирование, но мы всегда разделяли наши цели и наши карьерные мечты. Он знает, что писательство очень много значит для меня, поэтому он счастлив взять детей, как и сегодня, на это интервью.