Вера кузьмина журналист биография – КУЗЬМИНА Вера Борисовна

Где живет Вера Кузьмина; квартира Веры Кузьминой в Москве на ул. Довженко 6

Кузьмина Вера — ведущая радиостанции «Маяк». Родилась в Москве в 1980 году, в день радио — 7 мая.

В 1997 году поступила в РГСУ на факультет юриспруденции. На последних курсах учебы пошла работать в прокуратуру. Через пять лет ушла из органов и еще несколько лет проработала в различных негосударственных структурах, пока не поняла, что мечтает о творческой работе. Окончив институт радиовещания и телевиденья, была принята на должность радиоведущей на станцию «Маяк», где работает и сегодня.

Ведет программу «Адреса милосердия» с Александром Ветровым и шоу «Профитроли» с Евгением Стаховским, преподает в Московской Школе Радио.

Квартира Веры Кузьминой

Родилась и жила до последнего времени в районе между Капотней и бывшим Черкизовским рынком. Несколько лет назад смогла переехать в отдельную квартиру, расположенную в районе Мосфильмовской ул.

Дом «бублик», в котором сейчас живет радиоведущая, был построен в 1979 году и отличается от всех остальных своей оригинальной формой в виде кольца. Таких строений в Москве всего два: первый находится на улице Нежинская, 13 — он был построен в 1972 году, а второй на улице Довженко. Изначально планировалась постройка пяти таких домов в честь Олимпиады-80, но задумка оказалась слишком затратной и от неё в итоге отказались. Внушительных размеров строение вмещает 26 подъездов и 936 квартир, найти нужный подъезд здесь — довольно сложная задача.

Интерьер поражает своей яркостью и сочностью. Когда ремонт только закончился, все друзья и родные считали, что такая обстановка быстро надоест, но Кузьмина живет с таким дизайном уже более двух лет и он её не перестает радовать.

Дизайнеров радиоведущая не приглашала, а делала все собственными силами. Изначальным вдохновением на яркий интерьер были фотообои с сочным кактусом. После их покупки выстроилось все цветовое решение.

Квартира небольшая, всего 32 кв.м. Вера приняла решение убрать антресоль над коридором и снести стену, которая отделяла крошечную кухню от коридора. Так комнаты стали более просторными и светлыми.

Ремонт оказалось делать очень сложно, так как дом кольцевидной формы и в нем нет ни одного прямого угла и все стены расположены с некоторым отклонением.

За счет сноса несколько перегородок, холл и кухня слились в одно единое большое пространство. Кухня получилась светлой и просторной. Так как гостиной нет, то всех гостей хозяйка принимает именно здесь.

Большая часть аксессуаров в зеленом цвете — это подарки друзей. Главная изюминка — диван в красном цвете, он акцентирует на себе все внимание, как бы приглашая присесть.

Для контраста на подоконнике расставлены цветочные горшки в тон яркому дивану, который не только выполняет свою основную функцию, но и при желании раскладывается в кушетку, на которой часто остаются на ночь друзья. Стола как такового здесь нет, но есть небольшой придиванный столик, которого вполне достаточно.

Оригинальным решением в спальне стали открытые стеллажи с одеждой, расположенные в нише, где предполагался встроенный шкаф. Из экономии пространства его решили не устанавливать.

Такое обустройство не только не съедает лишнего места, но и стимулирует к поддержанию порядка, помогая держать все вещи на своих местах. В «гардеробной» нашлось место и для большого зеркала, которое специально заказывали на Московской зеркальной фабрике. Штор как таковых в дизайне тоже нет, вместо них на окнах полупрозрачные текстильные рулоны.

Ремонт был выполнен быстро и без особых вложений. Все двери российского производства, на полу обычный ламинат светлого оттенка, стены покрашены. В ванной вместо плитки установили панели из пластика с оригинальным рисунком в тон всему интерьеру.

 

www.kvartiravmoskve.ru

Вера Кузьмина: «Семья может сложиться лишь тогда, когда супруги занимаются одним делом»

Документальный фильм Веры Кузьминой «ЗАRAZA», премьера которого прошла на телеканале ТВЦ в конце сентября, вызвал широкий и громкий резонанс (как, впрочем, и все ее работы). Ведь в нем нам «на пальцах» объяснили, что на наших глазах ведется настоящая биологическая война. В среду, 13 ноября, в 23.15, мы увидим на телеканале ТВЦ продолжение темы – документальный фильм этого же автора «Слабый должен умереть». А 12 ноября канал повторяет фильм «ЗАRAZA». «Вокруг ТВ» взял интервью у Веры Кузьминой.

— Вера,  на неделе – вообще ваш бенефис! Два документальных фильма, спецрепортаж «Вышка» — в понедельник, 11 ноября – о колонии для осужденных на пожизненное… Вы всегда берете «тяжелые» темы. Как пропускать это через себя?

Вера Кузьмина:  Бывают моменты достаточно неприятные, честно говоря. Вот, к примеру, во время съемок «Вышки» — сижу, говорю с человеком и знаю, что он не просто убил, а зверски вырезал семью из четырех человек. Как и о чем с таким нелюдем разговаривать? Мне, правда,  неинтересно, что его на это толкнуло. Есть моральные уродства, которые с жизнью в обществе несовместимы. Мне наплевать, как его в детстве недолюбили, кто его обижал, кто ему булочки недодал. Бесполезно выяснять, почему он это сделал. Таких надо стрелять, как бешеных собак! А мы вместо этого почему-то любим  выяснять – ах, как же ему живется  на пожизненном-то, как его в детстве обижали, ах как же, тяжело же. А как живут рядом – в соседней с тюрьмой деревне  люди – никого не интересует. И получается —  те, кто никого не убивал, не насиловал, не грабил – живут хуже преступников. И еще и оплачивают им  безбедную старость… Такие вот  невеселые парадоксы.

 

— Столько негатива проходит через душу…  И что вас спасает?

Вера Кузьмина:  Природный оптимизм, наверное… Вот даже снимая новый фильм «Слабый должен умереть», мы пришли к выводу, что не все потеряно, что точка невозврата еще не пройдена. Просто мы не можем больше позволять себе быть слабыми. Не можем оставаться подопытными кроликами, когда на детях проводятся  эксперименты, и все – по закону! И не только на детях, кстати. После развала СССР все постсоветское пространство превратилось в гигантскую лабораторию для гигантов фарминдустрии. Им у нас нравится – еще бы, ведь, как сказал один из экспертов  в нашем фильме –  у нас  медицина еще позволяет оценить, что именно произошло после применения препарата. То есть уникальное сочетание – и  наука еще не до конца развалена, и законы – уже почти  все позволяют! Вот, например, случай в Приморье. Детям сделали  медицинские процедуры без письменного согласия родителей. Да даже если родители что-то и подпишут – они далеко не всегда могут толком разобраться, что именно их попросили подписать.  При этом – вроде кажется, раз врач посоветовал – значит, все будет хорошо. Но что двигало врачом? Правда – клятва гиппократа? Или договоренность (и весьма материально  подкрепленная) с  крупным фармпроизводителем?   А ведь к нам в страну  зачастую ввозятся препараты, от которых отказались в других странах. Но даже если с препаратом все хорошо, далеко не всегда прививка, которая подходит жителю Европы, подходит жителю нашей средней полосы или Сибири. Эксперты в фильме «Слабый должен умереть» приводили конкретные примеры. Во-вторых, никто не гарантирует, что если прививку надо будет повторять, нам ее же и дадут. И в конце концов никто не гарантирует, что там нет какой-нибудь дряни.

— И что со всем этим делать?

Вера Кузьмина: Должно быть общественное давление, чтобы наша наука не сворачивалась. Чтобы вложения в нашу науку были задачей первоочередной важности. Если хотите – самым главным нацпроектом.  Чтобы наши военные подразделения не закрывали, как это произошло  недавно с единственным нашим НИИ, которое осуществляло контроль за соблюдением конвенции по нераспространению биологического оружия. А ведь – только представьте себе –  ненужными оказались  люди, которые могли проверить, что их коллеги делают за рубежом. Это уникальные специалисты —  и  мы от них избавились! В СССР грипп мы прививали только своими штаммами, теперь нам  их  привозит ВОЗ.  Система контроля – да, Советский союз тоже не идеал. Но надо же брать лучшее – и от того, что было, и от того, что есть у наших потенциальных конкурентов. А не отказываться полностью от того, что есть! Должно быть СВОЕ! У нас еще, слава богу, сохранилось производство вакцин, сохранились ученые, хотя их очень мало. Я очень часто в последнее время вспоминаю  лесковского героя Левшу. Помните, он все пытался доказать чиновникам: «В Англии ружей кирпичом не чистят. Храни бог  войны, нам и стрелять нечем будет». Вот очень  актуальные сейчас слова.

— Откуда у вас такой интерес к биологическим проблемам?

Вера Кузьмина: Мне не хотелось бы, чтобы мои фильмы воспринимали, как биологический науч-поп. Это скорее политика. Правильно говорят – никакая политика еще никогда не побеждала биологию. Когда становится понятно, что пирога на всех не хватает, что население хорошо бы сократить, вот тут уже слетает вся эстетика, вся мораль и вступает в действие биология. И я рассказываю о том, как это делается.

— Эксперты, принимающие участие в ваших фильмах, легко соглашаются на откровенные интервью?

Вера Кузьмина: Далеко не всегда.  Считаю нашей особой удачей интервью с   военными микробиологами. По понятным причинам эти люди  не стремятся  к общению с журналистами, но нам удалось взять несколько очень интересных интервью.   Это – та самая информация из первоисточника, к которой всегда стремятся все уважающие себя журналисты.

— Постоянные командировки не утомляют?

Вера Кузьмина: Командировки я люблю. Потому что в некоторые места сам не поедешь. В Новосибирск в жизни бы не съездила.

— Да уж — и в «Вектор» (в НИИ, где ведутся работы с самыми опасными патогенами. Прим. ред.) не попала бы …Страшно было?

Вера Кузьмина: В «Векторе», между прочим,   журналистов вообще практически не пускают.   Очень своеобразные ощущения.  Ну вот, например, ты понимаешь, что вот где-то здесь —  вирус оспы. Или  лихорадки Эбола. Или еще какой-нибудь такой же веселой дряни. И люди со всем этим работают каждый день! Ведь только представьте себе – какие нужны не просто знания – выдержка, опыт, в конце концов хладнокровие и физическая подготовка для такой работы – несколько часов практически в космическом скафандре (специальный костюм для биозащиты). Я просто преклоняюсь перед такими людьми. Это – настоящие подвижники. И слава Богу, что  они остались у нас в стране. Хотя после 90-х специалистов, которые могут работать с вирусами самой опасной категории —  единицы. А что будет, когда они уйдут? Кто придет им на смену? Это  — тоже не риторические вопросы. Это – вопросы национальной безопасности!

В прекрасный город Белозерск, где мы снимали «Вышку» в колонии для «пожизненников»,  тоже по своей воле никто не поедет. Очень жаль. Красивый русский город, потрясающее озеро – берегов не видно, красивейший древний монастырь — скоро ему будет 500 лет, был построен еще при Василии Ш. Так там  сбивают древние фрески, чтобы построить новый тюремный корпус… Не было бы там тюрьмы, город на туризме мог зарабатывать и зарабатывать…

А какие интересные места мы увидели, снимая фильм «Слабый должен умереть»! Вот, к примеру, Мизяковские хутора в Винницкой области Украины. Туда доехать невозможно! Дороги – впечатление, что их после военных бомбежек не ремонтировали.  А занесло нас туда, потому что там, как и в нашем Приморье, тоже целый класс в больницу попал послу пробы Манту– точно такая же история, только несколько лет назад. Оказалось, что и еще было несколько подобных случаев – с «нерадивыми» медсестрами и перепутанными ампулами. Бывают ли такие совпадения? И в таком количестве? Вот это мы и попытались расследовать в фильме.

— А как семья относится к вашим частым отъездам?

Вера Кузьмина:  С пониманием. Муж – тоже журналист. Мне кажется, что семья может сложиться только тогда, когда супруги занимаются одним делом. А дочка, которая сейчас в 11 классе,  иногда говорит, что хочет поехать со мной. Когда узнала, что я еду в «Вектор», сказала: «Это же так круто!» Кстати, наверное, будет поступать на биологию.

— Маминых фильмов насмотрелась?

Вера Кузьмина: Наверное! (смеется)

Ольга Драгунова

www.vokrug.tv

Анонсы: Вера Кузьмина

Главная — Анонсы — Архив — Вера Кузьмина

Вера Кузьмина

30.01.2017, Крым, Симферополь
Встреча состоится в 18.00 в конференц-зале № 1 гостиницы «Москва» (г. Симферополь, ул. Киевская, 2).

По приглашению Международного медиа-клуба «Формат-А3» 30 января в Симферополе пройдет публичная встреча с известным российским журналистом, специальным корреспондентом телеканала «ТВ-Центр» Верой Кузьминой. Автор-документалист, обладатель нескольких престижных профессиональных наград поделится с крымчанами опытом работы в горячих точках, озвучит свое видение причин конфликта между Россией и Украиной, а также расскажет о том, как факты и события сначала превращаются в хронику, а потом – в документальный фильм. Только об Украине в разное время Вера Кузьмина сняла не менее двадцати спецрепортажей. Поэтому неудивительно, что тема встречи была обозначена предельно конкретно:

«Анатомия российско-украинских отношений в документальных фильмах Веры Кузьминой».

«Если фильм не подводит зрителя к решению (при этом важно заметить: подводить – не диктовать), то зачем тогда вообще делать кино? — каждый раз перед началом съемок задает себе вопрос Вера Кузьмина. – Могу ли я сказать по теме что-то новое? И главное — зачем я это говорю? Точный ответ – а зачем ты вообще берёшься за съёмки, определяющий. Если он есть, полдела сделано. Фильм, как минимум, посмотрят…»

Несколько лет Вера Кузьмина вела программу «События. 25-й час» на ТВ-Центре. Теперь она появляется на экране реже, но результат её работы для зрителя не менее весом. В документальных фильмах она поднимает самые острые темы, часто скандальные и разоблачительные. Профессиональный интерес спецкора давно направлен на события на Украине и развитие взаимоотношений этой страны с ее ближайшими соседями, в том числе – с Россией. Её фильм «Убить русского в себе» стал настоящим исследованием российско-украинской истории на фоне оранжевой революции. До сих пор этот фильм живёт своей бурной жизнью в интернете. А потом появилась «Анатомия майдана – один из самых популярных материалов, транслируемых и цитируемых на телеканалах России.

В ходе встречи Вера Кузьмина обещала показать еще один свой фильм, на этот раз — о зарождении украинского националистического движения, о том, как это повлияло на взаимоотношения России и Украины.

Справка.

В 1993 году Вера Кузьмина с красным дипломом окончила факультет журналистики МГУ имени М.В.Ломоносова.

Трудовую деятельность начала на канале НТВ редактором передачи «Герой дня». Работала спецкором в программе «Сегодня». Участвовала в телепроектах Михаила Леонтьева: «На самом деле», «Однако…» С июля 2000 года — ведущая программы «События. 25 час» на «ТВ Центре».

Вера Кузьмина – член академии российского телевидения (ТЭФИ). Работала на Первом канале, Рен-ТВ и ТВ Центре.
Автор документальных фильмов:

«Убить русского в себе» (2009 год) — о реальной истории создания Украины, украинского языка и украинцев;»Мистер икс российской истории» (2011 год) — о Козьме Минине;
«Мираж пленительного счастья» (2012 год) — об истинных причинах восстания декабристов и о том, кто на самом деле стоял за организаторами восстания;
«ЗARAZA» (2013 год) — о деятельности закрытых американских военных биолабораторий в странах СНГ.
Автор специальных репортажей «Добро с кулаками», «Чужие дети», «Секты подземелья», «День мужчин восьмое марта», «Русские документальные сказки», «Назад, в СССР», «!Дура LEX», «Вышка» и др.
Статьи Веры Кузьминой публикуются в различных российских СМИ, в том числе в журналах «Профиль», «Итоги», «Однако», газетах «Известия» и «Литературная газета».

Встреча состоится 30 января в 18.00 в конференц-зале гостиницы «Москва» (г. Симферополь, ул. Киевская 2).

На мероприятие приглашаются журналисты, политологи, социологи, представители киноиндустрии, сотрудники библиотек и вузов, студенты, литературоведы, а также все небезразличные к истории и событиям, происходящим в наши дни, крымчане.

Вход свободный с обязательной предварительной регистрацией по телефонам +7978 771 09 37, +7978 7315446 или по e-mail: [email protected]. Желающие задать вопросы гостю могут это сделать и на сайте международного медиа-клуба «Формат А-3»: www.format-A3.ru.

www.format-a3.ru

Вера Кузьмина. ПРОСТАЯ ЖИЗНЬ » Лиterraтура. Электронный литературный журнал

* * *

Вспомнила — вор соседский карты назвал «бура»…Я возвращаюсь в детство, в темный слепой барак. В голбце сидит бабайка, кутает морду в шаль, дочка завмага Майка дразнится «Верка-вша». Звали нас «щепы», «вошки». Я научилась в пять хлеб подъедать до крошки, в семь — далеко послать, если орали: «Кто ты? Кто ты такая, слышь?»- сука я, сука в ботах, шворка, шумел камыш.
Я научилась.
Кто я?
Кто я такая? Кто?
Помню свое-чужое драповое пальто. Все после старшей — Ленки, все не мое. Мое — содранные коленки, громкое воронье, в старом горшке алоэ, черный прабабкин ларь, «Примы» окурки…
Кто я?
Кто ты такая, тварь?
Дора, училка Дора…Если б не ты, то все. «Верочка, Питер — город. Это не хрен — Басё. Знаешь, была блокада? В Питере вся семья, нас повезли из ада, выжила только я. Верочка, войны — горе, книги — пролом в стене…»
Кто ты такая — Дора не говорила мне.
Сильно уже за тридцать, то, что прошло — прошло. Только ночами снится — отчим стучит в стекло:»Сука, пусти пехоту! За ногу в душу мать! Кто ты такая? Кто ты?»
Если бы только знать…

ПОДНЯТЬСЯ

Восемь. Потом январь, и тогда уж — девять. Мокрый забор, соломенный тусклый свет. Ленка читает Пушкина: рыбка, невод. Рыбка и дед — понятно, а невод — нет. Есть у меня собака — добрее книжки, желтая, хвост облезлый, почти без ног. Я ей шепчу, что нынче обидел Мишка — слушает каждый вечер и греет бок. Школьное утро, трубят на крыльце горнисты. На перемене сбегаю, забыв пальто. Дома уборка — к празднику будет чисто…
Бабушка, где собака?
Зачем?
За что?

Девять. Подружке Райке почти двенадцать. Мы на Исети, рядом шумит вода. Райке несладко. Отчим напьется — драться. Ладно бы только драться, а то…ну да. Нам говорят: мерзавки, оторвы, твари. Тихо дымит картошка в седой золе. Взгляд у подруги такой виновато-карий, пальцы испачканы в рыжей сырой земле. Третью неделю гулять не выходит Рая…Хватит вертеться, читай наизусть Барто! Марь Николавна, раки в крови бывают? …выгнали.
Нету Райки.
Зачем?
За что?

Взрослая. Сколько? Вам-то какое дело? Листья летят — пинетками всех мастей. Небо — костюм для мальчика, сине-белый…Дурочка, я не хочу от тебя детей. Нет, ты хорошая, славный, веселый рыжик, только пойми — ответственность, не могу. Листик оранжевый дырку сквозную выжег в первом, таком непрочном, сыром снегу. Спите, игрушки — котенок, сова и лошадь. Куплены рано, придется сестре отдать.
Господи, мне говорили, что ты хороший.
Сделаешь так, чтоб я поднялась опять?

ТРИ СЫНА

Лебеда и полынь на обочине,
Лес берёзовый, спелая рожь.
Здесь когда-то кукушка пророчила:
Ты, мальчонка, до ста доживёшь.
Деревянные стены с полатями,
Лай кудлатых ленивых собак.
Жили-были три сына у матери:
Двое умных, а третий дурак.

«Здравствуй, мама. Как Лёша и Гришенька? Новый фельдшер-то Гришу смотрел?
Так охота домашней яишенки и картошки, печёной в костре.
Не прокормишь ты борова Борьку-то, пусть зарежет кривой Каленчук.
Тут река на границе — не бойкая, называется Западный Буг,
Ходим берегом, окуни плещутся, часто слышим нерусскую речь.
Перемёт бы…хотя бы подлещика, да границу-то надо стеречь.
Через месяц прощаюсь с ребятами, и домой, в наш любимый Рассвет.
Мама, Нину Орлову просватали? Ты скажи — от Сергея привет.
Посылаю вам ящик с консервами, пусть Гришуха сгущёнки поест.»

Ниже дата. Июнь. Двадцать первое.
А на штемпеле значится: Брест.

«Здравствуй, мама. Спасибо за варежки. Март на Висле — ещё не весна.
Плохо — в бане никак не попаришься, вот вернусь, истоплю докрасна.
А фашистская гнида измучена, гоним гансов, им скоро конец.
Как Гришуха-то? Часто падучая? Всё играет в лошадки, стервец?
Сорок лет дурачине упрямому, как скажу, так не верит никто.
Из Берлина, маманя, из самого привезу патефон и пальто.
Смерть безглаза, для всех одинакова, нынче видел убитых лосей.
Не простынь, без платка не выскакивай. Обнимаю. Твой сын Алексей.»

Мужики — не бумажки казённые
Жили-были, да Бог не сберёг.
За иконами — две похоронные
И свидетельства жёлтый листок.
Эпилепсия…Буковки бурые.
Помнишь, сына несла в подоле?
Хорошо дураками и дурами
Век прожить на российской земле.

Заполняет ивняк и черёмуха
Берега неглубокой реки.
Еле слышно, незримо, без промаха
Над кустами летят шепотки:
«Кудри чёрные. Бати. Серёгины.
Брови Нины Орловой — углом…»
Лист черёмухи за руку трогает:
«Я родился бы в сорок втором.»

«Мой отец — Алексей из Рассветовки, —
Шепчет лесу дорожная грязь.
Не зовёт, не рыдает, не сетует:
«Я бы в сорок седьмом родилась.
С дядей Гришей играли бы в рыцари,
Он бы нас на загривке катал…»

Три бумажки казённые выцвели.
Кроме них — ничего. Пустота.
Три казённых бумажки с печатями:
Всё не то, не о том и не так.

…Жили-были три сына у матери:
Двое умных, а третий дурак.

БАБКА ЛИЗАВЕТА

Бабка Лизавета, шанежки-блины.
— Худо жить на свете, ноги-те больны.
Слушай, что скажу я…

Стук, и дверь визжит.
Кольша, старый жулик, драки-грабежи,
Нынче стал убогий, вроде гладь да тишь.
— Чо ты там про ноги? Может, похмелишь?

— Не уйдет ведь, ирод…Сядь, налью потом.
Были дочка Ира да сынок Платон.
Бог прибрал обоих, рядышком лежат —
Небо голубое, узкая межа.
Знать, помру я скоро, с ними положи…
Кольша, старый ворог, чертовы гужи!
Нет в комоде бражки, барин без порток!
…Шаль мою — Наташке, Ксении — пальто.
На поминки, видно, разберешь сервиз.
Восемь лет я сиднем — дети заждались.
Только с ними рядом, ты уж догляди.
Не дойти до грядок нынче мне, поди…

Ох, не брякни, Кольша, помянув чертей:
Не хоронят больше в городской черте.
Ты молчи про это, я плесну чуток.

Бабка Лизавета, беленький платок.

ПРОСТАЯ ЖИЗНЬ

Нынче закат хорош — золотой, пунцовый.
Надо на кладбище — сухо, зима прошла.
Там Голошейкины, Бобины, Кузнецовы,
Вся Токаревка, Калуха и часть Угла.
Столько родни и приятелей — дядя Коля,
Танька-тюремщица, мент — капитан Кислов.
С ними ушли голоса золотого поля,
Мерзлые пайки опасных колымских слов.
Столько ушло…
На сегодня — конец работе.
Входит приятель — хирург с погонялом Фет:
— Верка, накатим? Задрали вконец отчеты.
Слушай, моя-то богаче нашла — привет.
Ей говорю одно — береги Манюрку.
Да, забираю — суббота и полсреды.
Верка, поможешь выбрать Маняшке куртку?
Завтра в четыре? Дежурство сменю, лады.

Вместе выходим. Уборщица мрачно зыркнет,
Фет засмеется, засвищет лихой мотив…
Жизнь вытекает — рассада, работа, стирка —
Между живыми и теми, кто вечно жив.
Сколько осталось? Не ведаю — много, мало.
В общем, привыкла, не парюсь — куда, зачем.

Только никто не знает, как я устала.
Даже чужой, что спит на моем плече.

БАТЕ

Перекину в прошлое тонкий мостик, чтобы думать, сравнивать, каменеть. Настоящий батя три раза в гости заявлялся к мамке…да нет — ко мне.
Много было их, приходящих батек — дурачков безусых, уже в летах. Не хотела на руки — было, хватит. Научили, блин — довелось летать.
Настоящий вешал пальто на гвоздик, нашу кошку-дуру трепал за хвост, а меня подбрасывал прямо в гроздья наливных, рубиновых, рыжих звезд. На лице у бати рубцы, рябины, сам большой, здоровый — аж гнется пол. Папка, можно, в небе сорву рябины, ярко-желтых слив наберу в подол? Папка, папка, глянь, пастушонок Зяма по дорожке лунной ведет телят! Папка смотрит весело, ходит прямо. Говорит: дочурка, не смей петлять. Папка, правда, в небе не лазят буки — ну такие, в бурой ночной шерсти?
…а хмельной отец опускает руки.
Отпускает.
Выпустил.
Упустил.
В жизни будет все — и гроши, и штуки. Жди большую рыбу, лови тунцов — но всегда отцы разжимают руки, и всегда в любимых — черты отцов.
Не петляю. Проще, честней — без лонжи, в горизонт рябиновый, наливной. Помню, бать — никто никому не должен.
Ни к чему сползать по стене спиной.

ЛЕТЕТЬ

На осевших сосновых воротах
Досыхает рыбацкая сеть.
Мне охрипшей прокуренной нотой
Над провинцией тихой лететь.

Здесь ответы — лишь «по фиг» и «на фиг»,
Здесь, старушечью келью храня,
С черно-белых простых фотографий
Перемершая смотрит родня,

Здесь в одном магазине — селедка,
Мыло, ситец, святые дары,
А в сарае целует залетка
Внучку-дуру — бестужи* шары.

Половина из нас — по залету
Заполняет родную страну…
Мне — охрипшей прокуренной нотой
По верхам — по векам — в глубину —

В ласку теплой чужой рукавицы,
В стариковский потертый вельвет…
Дотянуть. Долететь. Раствориться.
Смерти нет. Понимаете? Нет.

____________
*бесстыжи — уральское диалектное

УХОДЯЩИЕ. ПОДСМОТРЕННОЕ

 — Снова пензию посеял, сивый мерин, гладкий гусь!
— Я люблю тебя, Расея, дарагая наша Русь!
— Весь пинжак-то взади в пятнах, где валялся-то, стерво?
— Ты веками непонятна!
…бабка тащит самого.
Деду восемьдесят с гаком, не уралец, из минчан.
Колыму прошел — не плакал, целину пахал — молчал.
Горб, надсада и мозоли — что колхозник, что зэка…
Профиль Сталина кололи возле левого соска,
Сыновей ушедших ждали — не служившим стыд и срам,
И смеялись над вождями, и скорбели по вождям.
— Горе луковое, Сеня! Обоприся на плечо.
Все Расея да Расея, хоть бы пел другое чо.
Мят да кручен, бит да ломан — ни к чему такая жись…
Слава Богу, вроде дома, на завалинку садись.
Завтра стопку не проси-ко, не подам, палёна мышь.
Вишь, заря-то как брусника, что ж ты, Сенюшка, молчишь?
Вишь, ворота как осели у соседа в гараже…

Спит на лавочке Расея, уходящая уже.

_________________________________________

Об авторе: ВЕРА КУЗЬМИНА

Родилась в Каменске-Уральском, где живёт по сей день. Стихи пишет около трех лет. Работает участковым фельдшером. Единственная публикация — в газете «Графоман» города Вельска.скачать dle 12.1

literratura.org

Анонсы: Вера Кузьмина

Главная — Анонсы — Архив — Вера Кузьмина

Вера Кузьмина

10.03.2017, Минск, Белоруссия
Встреча состоится в 18.00 в конференц-зале Дома прессы (г. Минск, ул. Б. Хмельницкого, 10а)

10 марта в Минске пройдет публичная встреча с известной российской журналисткой, специальным корреспондентом телеканала «ТВ-Центр» Верой Кузьминой. Репортер, побывавшая во многих «горячих точках», снимавшая документальные фильмы и о войне, и о мире, обладатель большого количества престижных профессиональных наград приедет в столицу Белоруссии по приглашению Международного медиа-клуба «Формат-А3». Вера Кузьмина расскажет о специфике сегодняшних информационных войн, о том, какими методами «внедряют» в сознание людей определенные идеи и ценности. Мы так и обозначили тему основного разговора с минской общественностью — «Мир в условиях информационной войны».

Вопреки расхожим представлениям о том, будто идеология теряет свое былое значение, российская журналистка утверждает обратное: «Идеология в стране должна быть. Сколько ни убеждай, что в постиндустриальном обществе идеологии нет, я не соглашусь, – подчеркивает Вера Кузьмина. — Кто бы ни был у власти, мы не станем ему в угоду срывать георгиевские ленточки, говоря, что это – колорадский символ».

Сегодня, в условиях все разрастающегося информационного противостояния, надо не говорить, а просто кричать: «Не ведитесь на вранье!..», которое приводит к тому, что люди с разными точками зрения начинают смотреть друг на друга через прицел автомата. И это – тоже признак современной войны в информационном пространстве — сначала подтасовывают исторические факты, потом воспитываются «удобные» патриоты, и со временем ложь становится привычным делом.

Что такое информация, Вера Кузьмина знает не понаслышке. С «младых ногтей» она работает на телевидении. Сначала на канале НТВ редактором передачи «Герой дня», затем в «Событиях» на ТВ-Центре: корреспондентом, военным репортером, спецкором. При этом несколько лет Кузьмина вела ежедневную программу «События. 25-ый час» как автор и аналитик. Теперь, в качестве документалиста, появляется на экране реже, но результат ее работы для зрителя не менее весом. В своих документальных фильмах она поднимает самые острые темы, часто скандальные и разоблачительные. Профессиональный интерес спецкора давно направлен на события на Украине и развитие взаимоотношений этой страны с ее ближайшими соседями, в том числе с Россией. Ее фильм «Убить русского в себе» стал настоящим исследованием российско-украинской истории на фоне оранжевой революции. До сих пор этот фильм живет своей бурной жизнью в интернете. А потом появилась «Анатомия Майдана» – один из самых популярных материалов, транслируемых и цитируемых на многих телеканалах.

Вера Кузьмина не боится признаться, что у нее есть позиция, и она умеет ее аргументировать. «Когда факты не сходятся с мировоззрением, господа, либо проверяйте факты, либо меняйте мировоззрение», – советует она оппонентам.

Вера Кузьмина – член академии российского телевидения (ТЭФИ). Работала на Первом канале, Рен-ТВ и вот уже более 10-ти лет – на телеканале «ТВ-Центр».

Автор специальных репортажей «Добро с кулаками», «Чужие дети», «Секты подземелья», «День мужчин восьмое марта», «Русские документальные сказки», «Назад, в СССР!», «Дура LEX», «Вышка» и др.

Автор документальных фильмов: «Убить русского в себе» (2009 год) – об истории Украины; «Мистер икс российской истории» (2011 год) — о Козьме Минине; «Мираж пленительного счастья» (2012 год) — об истинных причинах восстания декабристов и о том, кто на самом деле стоял за организаторами восстания;
«ЗARAZA» (2013 год) — о деятельности закрытых американских военных биолабораторий в странах СНГ.

Статьи Веры Кузьминой публикуются в различных российских СМИ, в том числе в журналах «Профиль», «Итоги», «Однако», газетах «Известия» и «Литературная газета».

На мероприятие приглашаются журналисты, политологи, социологи, представители киноиндустрии, сотрудники библиотек и вузов, студенты, литературоведы, а также все небезразличные к истории и событиям, происходящим в наши дни, минчане.

Встреча состоится 10 марта в 18.00 в конференц-зале Дома прессы (г. Минск, ул. Б. Хмельницкого, 10а)
Вход свободный. Обязательна предварительная регистрация по телефонам: +375 17 327 87 60, +375 29 630 02 27.

А также по e-mail: [email protected]

На этот же адрес электронной почты можно прислать вопросы гостье.

www.format-a3.ru

«В фильме должна быть точка зрения». Литературная Газета 6446 ( № 3 2014)

Вера КУЗЬМИНА: «В фильме должна быть точка зрения»

Долгое время Вера Кузьмина вела программу «События. 25-й час» на ТВ Центре. Теперь она появляется на экране реже, но результат её работы не менее заметен — она снимает документальные фильмы, берётся за очень острые темы, часто скандальные и разоблачительные.

– Из того, что вами сделано в жанре телепублицистики, наверное, самым значимым стал фильм «Убить русского в себе» – исследование российско-украинской истории на фоне оранжевой революции. До сих пор этот фильм живёт своей бурной жизнью в интернете. Последняя ваша работа уже о так называемом евромайдане – самое интересное исследование, как мне кажется, из тех, что показали телеканалы России на эту тему[?] Расскажите, почему такое внимание вы уделяете Украине? Что осталось важного за кадром?

– К сожалению, почти всё. Просто 150 лет «украинствования» никак не вмещаются в 52 минуты (стандартный хронометраж такого фильма). Но главное, впервые за 90 лет мы сказали вслух и громко: Украина – это искусственный проект по расчленению русского народа и России. Однако очень многими интереснейшими фактами, деталями пришлось пожертвовать. О том, например, как подтасовывались решения императорской Академии наук о признании мовы языком, а не диалектом. О том, что в 17-м году в Киеве пришлось устраивать специальную пропагандистскую кампанию по объяснению, кто такие украинцы. О том, как товарищ Ленин водил дружбу с главным идеологом украинского интегрального национализма (т.е. фашизма) господином Донцовым, откуда они брали деньги и на революцию, и на вполне обеспеченную жизнь. Сейчас националисты снесли памятник Ленину в центре Киева. А на самом деле, если бы не Ильич, никакой «незалежной» в принципе не возникло. Так что «свободовцы» по-хорошему должны скинуться и поставить ему памятник в каждом городе. За кадром остались и тысячи других фактов. Так или иначе, все они свидетельствуют, что существовало на самом деле два проекта разрушения страны – красный и жовто-блакитный. Красный не состоялся. Сейчас наблюдаем жовто-блакитный.

Но как бы ни относиться к вождю мирового пролетариата, этот памятник был символом освобождения города от немецких захватчиков. Фашисты, войдя в Киев, первым делом снесли именно его. В 2013-м – то же самое повторила «Свобода»… И ещё одна параллель: с 1945-го (когда страна лежала практически в руинах) по 1967 год прошли точно те же 22 года, которые Украина живёт уже независимым государством. Сравнивать, что было сделано в стране тогда и сейчас, думаю, даже нет смысла. Да, у России тоже нет серьёзных прорывов. Но во многом именно потому, что нам сложно жить фактически с ампутированной половиной национального организма. Кстати, аргумент, который я часто слышу, а вот, мол, зато там свобода слова, – полное враньё. Ни на одном телеканале даже теоретически невозможен показ чего-то действительно альтернативного.

На Украине уже вполне комфортно чувствуют себя откровенно фашистские партии, и при этом отправляют на нары единственного депутата Верховной рады, который посмел ослушаться президента Януковича, выступил против интеграции с ЕС, призывал к тесному сотрудничеству с Таможенным союзом. Я про одессита Игоря Маркова. Одновременно из эфира буквально вырубили принадлежащий Маркову телеканал и прессуют созданную им партию. Всё за то же – за призыв к нормальным отношениям с Россией. Фактов хватит на десятки фильмов, интерес к теме не остывает. Вот сейчас мой фильм «Евромайдан за кадром» всего за месяц посмотрело только на You Tube уже 220 000 человек.

– Как бы вы определили жанр, в котором сейчас работаете?

– Документальное кино. И – репортаж. Очень важно точно жанр определять и ему следовать. А сейчас как-то смешались понятия. Приятная, расслабляющая музыка, красивая картинка, телевизор уютно работает как камин – это не документалка, это видеозарисовка. Интересный рассказ о неизвестных публике, но хорошо известных специалистам фактах – лекция. Набор фактов – репортаж. Набор фактов и объяснение, почему они происходят, почему именно эти, а не другие факты определяют нашу жизнь, – вот это уже документальное кино. Этот жанр, на мой взгляд, – вершина тележурналистики. Надо не просто уметь отличать факт от новости, но и как-то объяснить суть явления, попробовать угадать, что именно будет составлять «портрет нашего времени». Кстати, именно этот жанр сейчас наиболее востребован. Неправда, что «пипл хавает» (выражение одного большого теленачальника) всякую низкопробную ерунду. Неправда. Не хавает. Спрос на то, чтобы называли вещи своими именами, чтобы не врали, – огромен.

– Многие ваши фильмы (например, о декабристах) требуют от автора погружения в историю. Чего больше в итоговых пятидесяти двух минутах – субъективных суждений или исторических фактов?

– Мне кажется, что до сих пор мы знаем собственную историю очень плохо. После 91-го года коммунистический миф просто сменился на свою противоположность – миф либеральный, но вранья от этого меньше не стало. Видимо, миф гораздо удобнее в употреблении, чем исторический документ. После того, например, как я сделала фильм «Мираж пленительного счастья», где с документами в руках показала, чего конкретно декабристы добивались, почему борцы за свободу не отпустили ни одного своего крепостного, зачем требовали разрушения армии, как собирались убить всю царскую семью, включая женщин и малолетних детей, – на меня посыпался град упрёков. Одна дама в «Московской правде» прямо так и написала: как вы посмели покуситься на идеалы, воспетые Тыняновым и Мережковским. Но, пардон муа, Тынянов и Мережковский – это художественная литература, давайте говорить об исторических событиях с архивными документами в руках. Самое смешное, что эти документы отнюдь не тайна за семью печатями. Планы декабристов висят на стене в музее Петропавловской крепости. Их просто никто не читает. Нам так вбили в голову, что это были светлые рыцари без страха и упрёка, что уже и нет необходимости эти слова перепроверять. Или другой пример. Почему-то считается, что 4 ноября – навязанный праздник, такая альтернатива 7-му. Кого ни спроси: а кто такой был Козьма Минин, в лучшем случае скажут – который с Пожарским. А ведь это была не просто дубина народной войны, бессмысленная и беспощадная. Всё как раз было очень осмысленно. Деньги на ополчение собирались всем миром, но тщательно записывали, кто и сколько сдал, и после воцарения Михаила Романова всех этих людей освободили от уплаты налогов. Именно Козьма Минин наладил не просто партизанский отряд, выгнавший поляков. Нет. Он в кратчайшие сроки создал стройную, отлаженную государственную систему – с порядком сбора налогов, карантинными и санитарными службами, была разработана даже новая тактика боя, ведь противником был не кто иной, как один из самых именитых полководцев своего времени гетман Ходкевич, бивший турок и шведов. И вот он – взял и проиграл простому мужику? Значит, не так-то этот мужик был прост… В конце концов для нормального человека эта история несколько интереснее, чем перипетии семейного быта Пугачёвой с Галкиным. Проблема в том, кому интересен этот самый нормальный человек…

– Должны ли быть какие-то ограничения для журналиста при выборе той или иной темы? Существуют ли для вас границы компетенции, этические барьеры?

– Ограничения есть. Во-первых, могу ли я сказать по теме что-то новое? Во-вторых и это главное, зачем я это говорю? Точный ответ – а зачем вообще ты берёшься за съёмки – определяющий. Если он есть – всё, полдела сделано. Фильм как минимум посмотрят. Что касается границ компетенции, ну а как же без них? Компетенция журналиста, по сравнению даже с самым юным и начинающим специалистом в любой узкоспециализированной области, крайне низка. Для того чтобы избежать фактических ошибок, есть эксперты, консультанты. Журналист же должен сделать главное – сформулировать проблему. Важную и интересную не только для него. А этические барьеры в журналистике ничем не отличаются от этических барьеров в любой другой профессии. Только на экране гораздо заметнее, что ты собой представляешь.

– Вот, к примеру, у вас был фильм «Вышка» о приговорённых к пожизненному заключению, из которого можно сделать вывод, что всё-таки в России следовало бы отменить мораторий на смертную казнь… Не слишком ли самонадеянно – подводить зрителя к такому решению?

– А, по-моему, только так и нужно. Если фильм не подводит зрителя к решению (при этом важно заметить: подводить – не диктовать), то зачем тогда вообще делать кино? Все эти «с одной стороны, нельзя не признаться, а с другой, нельзя не сознаться» – хороши для научной работы. Но не для публицистики. В фильме ДОЛЖНА быть точка зрения. Да, с ней можно не согласиться. Да, её можно оспаривать. Но она должна быть аргументированна. И должна быть.

– Вы можете привести пример, когда вы что-то хотели изменить и сделать это получилось? Речь о действенности журналистской работы…

– Ну, тут уж не мне судить. Но если после моего фильма кто-то захочет перечитать исторические документы, книги – хотя бы для того, чтобы написать гневный пост в интернете, – уже хорошо. Точно знаю, что после документальной серии «ЗараZA» и «Слабый должен умереть» начались масштабные проверки в области биобезопасности страны, состояния дел на нашем лекарственном рынке. Ну, или взять тот же тезис, что нет никаких трёх братских народов – россиян, украинцев и белорусов, а есть один народ. Раньше об этом даже говорить публично не решались. А сейчас о едином народе говорит президент страны. Изменения «общественного климата» – налицо. И если в этих изменениях есть хоть капля моего труда, значит, я, как говорил Глеб Жеглов, уже не зря получаю свою рабочую карточку.

Вопросы задавал Вадим ПОПОВ

Теги: Вера Кузьмина

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

public.wikireading.ru

Вера КУЗЬМИНА: «В фильме должна быть точка зрения»

Долгое время Вера Кузьмина вела программу «События. 25-й час» на ТВ Центре. Теперь она появляется на экране реже, но результат её работы не менее заметен – она снимает документальные фильмы, берётся за очень острые темы, часто скандальные и разоблачительные.

– Из того, что вами сделано в жанре телепублицистики, наверное, самым значимым стал фильм «Убить русского в себе» – исследование российско-украинской истории на фоне оранжевой революции. До сих пор этот фильм живёт своей бурной жизнью в интернете. Последняя ваша работа уже о так называемом евромайдане – самое интересное исследование, как мне кажется, из тех, что показали телеканалы России на эту тему… Расскажите, почему такое внимание вы уделяете Украине? Что осталось важного за кадром?

– К сожалению, почти всё. Просто 150 лет «украинствования» никак не вмещаются в 52 минуты (стандартный хронометраж такого фильма). Но главное, впервые за 90 лет мы сказали вслух и громко: Украина – это искусственный проект по расчленению русского народа и России. Однако очень многими интереснейшими фактами, деталями пришлось пожертвовать. О том, например, как подтасовывались решения императорской Академии наук о признании мовы языком, а не диалектом. О том, что в 17-м году в Киеве пришлось устраивать специальную пропагандистскую кампанию по объяснению, кто такие украинцы. О том, как товарищ Ленин водил дружбу с главным идеологом украинского интегрального национализма (т.е. фашизма) господином Донцовым, откуда они брали деньги и на революцию, и на вполне обеспеченную жизнь. Сейчас националисты снесли памятник Ленину в центре Киева. А на самом деле, если бы не Ильич, никакой «незалежной» в принципе не возникло. Так что «свободовцы» по-хорошему должны скинуться и поставить ему памятник в каждом городе. За кадром остались и тысячи других фактов. Так или иначе, все они свидетельствуют, что существовало на самом деле два проекта разрушения страны – красный и жовто-блакитный. Красный не состоялся. Сейчас наблюдаем жовто-блакитный.

Но как бы ни относиться к вождю мирового пролетариата, этот памятник был символом освобождения города от немецких захватчиков. Фашисты, войдя в Киев, первым делом снесли именно его. В 2013-м – то же самое повторила «Свобода»… И ещё одна параллель: с 1945-го (когда страна лежала практически в руинах) по 1967 год прошли точно те же 22 года, которые Украина живёт уже независимым государством. Сравнивать, что было сделано в стране тогда и сейчас, думаю, даже нет смысла. Да, у России тоже нет серьёзных прорывов. Но во многом именно потому, что нам сложно жить фактически с ампутированной половиной национального организма. Кстати, аргумент, который я часто слышу, а вот, мол, зато там свобода слова, – полное враньё. Ни на одном телеканале даже теоретически невозможен показ чего-то действительно альтернативного.

На Украине уже вполне комфортно чувствуют себя откровенно фашистские партии, и при этом отправляют на нары единственного депутата Верховной рады, который посмел ослушаться президента Януковича, выступил против интеграции с ЕС, призывал к тесному сотрудничеству с Таможенным союзом. Я про одессита Игоря Маркова. Одновременно из эфира буквально вырубили принадлежащий Маркову телеканал и прессуют созданную им партию. Всё за то же – за призыв к нормальным отношениям с Россией. Фактов хватит на десятки фильмов, интерес к теме не остывает. Вот сейчас мой фильм «Евромайдан за кадром» всего за месяц посмотрело только на You Tube уже 220 000 человек.

– Как бы вы определили жанр, в котором сейчас работаете?

– Документальное кино. И – репортаж. Очень важно точно жанр определять и ему следовать. А сейчас как-то смешались понятия. Приятная, расслабляющая музыка, красивая картинка, телевизор уютно работает как камин – это не документалка, это видеозарисовка. Интересный рассказ о неизвестных публике, но хорошо известных специалистам фактах – лекция. Набор фактов – репортаж. Набор фактов и объяснение, почему они происходят, почему именно эти, а не другие факты определяют нашу жизнь, – вот это уже документальное кино. Этот жанр, на мой взгляд, – вершина тележурналистики. Надо не просто уметь отличать факт от новости, но и как-то объяснить суть явления, попробовать угадать, что именно будет составлять «портрет нашего времени». Кстати, именно этот жанр сейчас наиболее востребован. Неправда, что «пипл хавает» (выражение одного большого теленачальника) всякую низкопробную ерунду. Неправда. Не хавает. Спрос на то, чтобы называли вещи своими именами, чтобы не врали, – огромен.

– Многие ваши фильмы (например, о декабристах) требуют от автора погружения в историю. Чего больше в итоговых пятидесяти двух минутах – субъективных суждений или исторических фактов?

– Мне кажется, что до сих пор мы знаем собственную историю очень плохо. После 91-го года коммунистический миф просто сменился на свою противоположность – миф либеральный, но вранья от этого меньше не стало. Видимо, миф гораздо удобнее в употреблении, чем исторический документ. После того, например, как я сделала фильм «Мираж пленительного счастья», где с документами в руках показала, чего конкретно декабристы добивались, почему борцы за свободу не отпустили ни одного своего крепостного, зачем требовали разрушения армии, как собирались убить всю царскую семью, включая женщин и малолетних детей, – на меня посыпался град упрёков. Одна дама в «Московской правде» прямо так и написала: как вы посмели покуситься на идеалы, воспетые Тыняновым и Мережковским. Но, пардон муа, Тынянов и Мережковский – это художественная литература, давайте говорить об исторических событиях с архивными документами в руках. Самое смешное, что эти документы отнюдь не тайна за семью печатями. Планы декабристов висят на стене в музее Петропавловской крепости. Их просто никто не читает. Нам так вбили в голову, что это были светлые рыцари без страха и упрёка, что уже и нет необходимости эти слова перепроверять. Или другой пример. Почему-то считается, что 4 ноября – навязанный праздник, такая альтернатива 7-му. Кого ни спроси: а кто такой был Козьма Минин, в лучшем случае скажут – который с Пожарским. А ведь это была не просто дубина народной войны, бессмысленная и беспощадная. Всё как раз было очень осмысленно. Деньги на ополчение собирались всем миром, но тщательно записывали, кто и сколько сдал, и после воцарения Михаила Романова всех этих людей освободили от уплаты налогов. Именно Козьма Минин наладил не просто партизанский отряд, выгнавший поляков. Нет. Он в кратчайшие сроки создал стройную, отлаженную государственную систему – с порядком сбора налогов, карантинными и санитарными службами, была разработана даже новая тактика боя, ведь противником был не кто иной, как один из самых именитых полководцев своего времени гетман Ходкевич, бивший турок и шведов. И вот он – взял и проиграл простому мужику? Значит, не так-то этот мужик был прост… В конце концов для нормального человека эта история несколько интереснее, чем перипетии семейного быта Пугачёвой с Галкиным. Проблема в том, кому интересен этот самый нормальный человек…

– Должны ли быть какие-то ограничения для журналиста при выборе той или иной темы? Существуют ли для вас границы компетенции, этические барьеры?

– Ограничения есть. Во-первых, могу ли я сказать по теме что-то новое? Во-вторых и это главное, зачем я это говорю? Точный ответ – а зачем вообще ты берёшься за съёмки – определяющий. Если он есть – всё, полдела сделано. Фильм как минимум посмотрят. Что касается границ компетенции, ну а как же без них? Компетенция журналиста, по сравнению даже с самым юным и начинающим специалистом в любой узкоспециализированной области, крайне низка. Для того чтобы избежать фактических ошибок, есть эксперты, консультанты. Журналист же должен сделать главное – сформулировать проблему. Важную и интересную не только для него. А этические барьеры в журналистике ничем не отличаются от этических барьеров в любой другой профессии. Только на экране гораздо заметнее, что ты собой представляешь.

– Вот, к примеру, у вас был фильм «Вышка» о приговорённых к пожизненному заключению, из которого можно сделать вывод, что всё-таки в России следовало бы отменить мораторий на смертную казнь… Не слишком ли самонадеянно – подводить зрителя к такому решению?

– А, по-моему, только так и нужно. Если фильм не подводит зрителя к решению (при этом важно заметить: подводить – не диктовать), то зачем тогда вообще делать кино? Все эти «с одной стороны, нельзя не признаться, а с другой, нельзя не сознаться» – хороши для научной работы. Но не для публицистики. В фильме ДОЛЖНА быть точка зрения. Да, с ней можно не согласиться. Да, её можно оспаривать. Но она должна быть аргументированна. И должна быть.

– Вы можете привести пример, когда вы что-то хотели изменить и сделать это получилось? Речь о действенности журналистской работы…

– Ну, тут уж не мне судить. Но если после моего фильма кто-то захочет перечитать исторические документы, книги – хотя бы для того, чтобы написать гневный пост в интернете, – уже хорошо. Точно знаю, что после документальной серии «ЗараZA» и «Слабый должен умереть» начались масштабные проверки в области биобезопасности страны, состояния дел на нашем лекарственном рынке. Ну, или взять тот же тезис, что нет никаких трёх братских народов – россиян, украинцев и белорусов, а есть один народ. Раньше об этом даже говорить публично не решались. А сейчас о едином народе говорит президент страны. Изменения «общественного климата» – налицо. И если в этих изменениях есть хоть капля моего труда, значит, я, как говорил Глеб Жеглов, уже не зря получаю свою рабочую карточку.

Вопросы задавал Вадим ПОПОВ

lgz.ru