Госпожа дача: Tatler в гостях у Ирины Огановой
На недвижимость эта фобия не распространяется, имение в районе комаровской улицы Лейтенантов разрослось уже до трех гектаров. История такая. Ирина с мужем, Федором Савиновым (он из питерского клана художников Савиновых и Богаевских, бизнесмен, интересы имеет разносторонние, от Москвы до Уссурийского края), решили построить себе дачу. Купили большой участок, часть его продали друзьям. Как выбирали, какую часть оставить себе? «А я человек интуитивный, полагаюсь на свои чувства. Тут посидела, там – и выбрала». Знала бы Ирина, что будет дальше. На дальней границе теперь уже соседского участка, стояла старая дача с башенкой. Ирина на нее облизывалась, но это из тех музейных шедевров, что не продаются. Пока вдруг не всплывут на торгах, которые нужно вовремя проинтуичить – до ЦИАНа финский модерн 1906 года не доходит. Минобороны после войны устроило в доме детский сад, а в новое время, долго промучившись с гниющим памятником архитектуры, решило его продать. С обременением в виде лютой петербургской организации КГИОП (Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры) – это значит, что новый владелец не имеет права ни на какое самовыражение, только на реставрацию. Они будут следить. И присылать студентов «полюбоваться модерном» – Ирина, хоть и имеет право на «извините, не сегодня», покорно открывает калитку. Стоит все это в «лесу первой категории», из которого никогда, ни при каких условиях не раздается топор дровосека.
Я умилилась белому штакетнику, которым огорожена дача. Сказала, что он гораздо симпатичнее рублевских заборов до небес. Прогиб москвича перед питерцем засчитан не был: «В большом доме с бассейном, который мы до сих пор строим вон там, через участок, будет гигантский забор. А тут нельзя, КГИОП требует просвет между штакетинами. Но ты посмотри, какие вэдэвэшники меня охраняют! В жизни ведь как – обезопась себя, а потом можешь с чистой совестью говорить: «Я все, что могла, сделала, в остальном от меня ничего не зависело»». Ветеран ВДВ в своей избушке выглядел совсем не страшно, но на месте воров я бы не полезла к Огановой за двухтомником Баратынского.
www.tatler.ru
Ирина Оганова: «Вся активность блогеров — жажда найти и показать себя»
Вы производите впечатление человека самодостаточного. Зачем вам «Инстаграм»?
С момента возникновения социальных сетей я была против участия в них. А эпопея с «Инстаграмом» началась как у всех дилетантов — подруги меня уговорили: «Будем следить за тобой, как и где ты отдыхаешь». Так появились первые фотографии: поездки, рестораны, встречи с друзьями. Не буду лукавить, конечно, мне было приятно, когда вдруг возникли первые подписчики, оставлявшие лестные отзывы. Но просто показывать, во что ты одета или куда ездишь отдыхать, уж больно убого. Мне захотелось не рассказывать о себе, а чем-то делиться. Поскольку я всегда увлекалась поэзией, а кроме того, пробовала себя в жанре короткого рассказа, то и стала выкладывать стихи разных авторов и собственную прозу. Сейчас, кстати, по многочисленным просьбам фолловеров пытаюсь собрать все рассказы и планирую издать их.
Кто они, ваши читатели?
Не анализировала свою аудиторию, но заметила, что есть круг преданных фанатов. Они любят тебя полностью: что ты носишь, что читаешь, куда ходишь. Я, конечно, им благодарна. Они придумывают себе кумира, начинают его идеализировать — это их право. Правда, ко мне настоящей это порой имеет мало отношения. Но стоит мне в чем-то промахнуться, как такое начинается! Чувствую пристальный контроль. У меня есть фолловеры, от которых не могу отписаться, потому что они со мной с самого начала, еще когда у меня было по двадцать-тридцать лайков. Я теперь с ними до конца — удалять их нечестно.
Поэзия — сложная форма, которую не все могут воспринять. Не боялись, что от вас будут отписываться?
Поначалу это и происходило. Но динамика есть! Когда только начала постить поэтические отрывки, трафик заметно просел, зато теперь стихи Роберта Рождественского, Бориса Пастернака, Жака Бреля или Омара Хайяма собирают по семьсот лайков. Это круто! Я буду и дальше настаивать на своем: найдите вы минуту, оторвитесь и прочитайте стихи! Не представляете, как приятно, когда пишут комментарии: «Спасибо, я никогда не любила поэзию, но вдруг вы мне ее открыли».
К каким выводам вы пришли, став опинионмейкером в Интернете?
Соцсети — вещь коварная. Когда попадаешь в них, неминуемо примыкаешь к какому-то лагерю. Одни становятся наблюдателями, другие поднимают свою самооценку, третьи придумывают себе образ — им Сеть заменяет психотерапевта. По большому счету вся энергия в Интернете — жажда найти и показать себя. И у меня тоже это есть, наверное, я смакую свой образ, веду в «Инстаграме» монолог и являюсь сама для себя главным читателем. Думаю, могла бы иметь больше подписчиков, работая по схеме «хлеба и зрелищ». Можно же спекулировать, устраивать провокации. Это настоящий спорт, но я потеряла к нему интерес. Поначалу был азарт, следила, сколько прибавилось людей, сколько отписалось. Однако сегодня я уже не жду ответной реакции, нравятся кому-то мои посты или не нравятся, сколько там лайков и комментариев, даже не обращаю внимания. Говорят, лайков должно быть около пяти процентов от числа твоих подписчиков. Но на меня подписывается гораздо больше людей, чем лайкает. Понимаю, почему это происходит: я тоже, бывает, не лайкаю посты каких-то уважаемых мною людей, скажем Ники Белоцерковской или Ксюши Собчак. А что мой лайк изменит?
Свои комментарии вы нередко набираете заглавными буквами и обильно используете знаки препинания. Почему?
Я часто корю себя за искренность, да и близкие ругают меня за это качество, говорят, так нельзя. Но я никогда не играю. Если ставлю в текстах многоточия — значит, они мне нужны, я так себя ощущаю. Если использую клавишу Caps Lock — значит, для меня это важно, выделяю свою мысль. У меня нет хештегов, считаю это лицемерием, не пишу всякие «г-г-г», не заигрываю с публикой.
Какое место в вашей жизни занимает «Инстаграм»?
Очень незначительное. У меня прошел период, когда я проснулась — написала «Доброе утро!», позавтракала — запостила фотографию еды. Веселит истерия, которая возникает, когда кто-то сходил на мероприятие и не дай бог не сделал фотографию для «Инстаграма». Ленту просматриваю дважды в день: утром и вечером, когда выдается свободная минута.
Кто делает ваши фотографии?
Когда я в Петербурге, то езжу с водителем Романом — все фото его авторства. Пейзажи с природой и погодой — это мои собственные снимки, а когда я где-то на отдыхе — прошу подругу. Младшая дочь Анна категорически отказывается меня снимать! Мне кажется, она неравнодушна к моей инстаграмной славе, хотя я ее там все время рекламирую! (Смеется.) Выставлять профессиональные фотографии не считаю нужным.
Большинство топовых блогеров — малолетние школьники. Почему люди вашего поколения и статуса не так активны в Сети?
Главные лидеры в «Инстаграме», конечно, красивые молодые девушки с идеальными формами и выдающимися губами. Мне кажется, это какое-то наваждение нашего времени. Удивительно, почему миллионам их подписчиков до такой степени все равно, что же пишут эти «популярные блогеры». Никто не обращает внимания, что они существа совершенно неглубокие, поверхностные, да и стиля у них уникального нет. А есть просто определенный набор шаблонов. Они все так друг на друга похожи, я даже путаю этих «миллионщиков».
Как вы сами объясняете феномен своей популярности?
Часто сама задумываюсь, в чем причина? Я никогда не прилагала к этому усилий. Просто не жалею радостных эмоций, делюсь ими со всеми. По большому счету есть два способа стать известным в Сети: либо родиться интересным человеком, либо искусственно создавать интерес к себе, эпатировать публику. Впрочем, это правило работает везде: в работе, в жизни, в Интернете. Наверное, я могла бы быть и миллионщиком, но манипулировать людьми не хочу.
Текст: Михаил Стацюк
www.sobaka.ru
Как Ирина Оганова с мужем отреставрировали дачу
Искусствовед Ирина Оганова c супругом рискнула и приобрела на торгах старую деревянную дачу, в советские времена служившую одним из корпусов пионерлагеря, а по совместительству — охраняемый государством памятник архитектуры начала ХХ века в Комарово. Дальше — два с половиной года реставрации под контролем КГИОПа, во время которых дом перебрали буквально по бревну, в
Дом 1906 года постройки на участке площадью почти полгектара недалеко от станции Комарово возник в жизни Ирины Огановой и ее мужа-бизнесмена, потомка семьи художников Савиных-Богаевских, случайно — не случайно: оба они петербуржцы во многих поколениях, оба обожают архитектуру модерна и потому с интересом откликнулись на достаточно выгодное предложение приобрести на торгах дачу, в советские времена служившую одним из корпусов пионерлагеря.
Конкурентов у них не было: всякий здравомыслящий человек понимал, что в реставрацию охраняемого государством памятника архитектуры придется вложить средств гораздо больше, чем в строительство нового дома с нуля. Кроме того, на территории дачи запрещено возводить любые новые сооружения — даже от предполагавшейся беседки для обедов на свежем воздухе владельцам пришлось отказаться, заменив ее шатром.
Поначалу сотрудники КГИОПа были настроены воинственно, как будто заранее подозревая новых хозяев во всех злых умыслах сразу и контролируя каждый их шаг, но со временем черствые сердца специалистов дрогнули, когда они увидели, насколько тщательно ведется процесс восстановления постройки.
Двухэтажный дом с башней площадью 400 квадратных метров поднимали на домкратах, разбирали и затем заново собирали, меняя сгнившие бревна. В гранитном фундаменте была найдена закладная табличка с подписью первого хозяина, статского советника Григория Ивановича Сандина, и названием, которое он дал даче в честь своей жены, — «Анечка». Из архивных документов выяснилось, что семья Сандиных осталась жить в своем доме после того, как Финляндия получила независимость в 1917 году, а уехала из него в Хельсинки в 1939 году, когда началась «Зимняя» война и советские войска подошли вплотную к поселку Келломяки.
Реставрация дачи, продолжавшаяся два с половиной года, признана КГИОПом не имеющей аналогов в Петербурге по качеству: приведены в идеальное состояние сохранившиеся печи, потолки в гостиной по уцелевшим эскизам расписал художник-реставратор из Эрмитажа, не подлежавшие восстановлению окна заменены новыми с точным соблюдением исторической расстекловки, а витражи для веранды один в один воспроизведены в Эстонии.
В восстановительных работах было задействовано множество компаний и специально найденных умельцев, понимающих, как нужно обращаться с деревом. Использованные новейшие технологии по обработке древесины при правильной эксплуатации здания гарантируют практически бесконечный срок его службы. Зимой в доме удивительно тепло, в летние жаркие дни — прохладно. Полностью сохраненную планировку помещений Ирина считает крайне продуманной — в течение дня все комнаты так или иначе востребованы ею, ее мужем и их дочерьми.
Дачу, которую изначально предполагалось сдавать, семья настолько полюбила, что сделала ее своей главной резиденцией, хотя по соседству все это время возводится большой современный дом. Архитектором обоих проектов выступает Владислав Валовень, который на решение заказчицы выбрать для стен бордово-красный или васильково-синий цвет реагировал с сомнением в голосе: «Вы думаете? В общем, смело. Но я не против, я не против». Ирина такое сотрудничество считает общением на одном языке.
Друзей на эту дачу созывают спонтанно, и барбекю устраивают экспромтом — по словам Ирины, она не любит заранее продумывать списки приглашенных и тщательно формировать меню вечера. Но гости неизменно засиживаются допоздна и даже стремятся задержаться на даче на несколько дней (и мы их понимаем!). Сама Оганова прекрасно готовит, но скорее по наитию, без точного соблюдения рецептов — получается всегда вкусно. Особенным успехом пользуется ее коронное блюдо, баранина с айвой.
Собака.ru благодарит партнера проекта в 2018 году группу компании «Кортрос» и жилой комплекс Royal Park за поддержку.
фото: Евгения Мурашова
стиль: Джейн Сытенко
ассистент стилиста: Анастасия Столбнева
визаж и прическа: Анастасия Шевелева
Благодарим Цветочное Место JOY за помощь в организации съемки
www.sobaka.ru
День рождения Ирины Огановой в клубе «Танцплощадка»
День рождения писательница Ирина Оганова отметила под лозунгом «Лихие 90-е!». Организацию взяла на себя настоящая It-girl Екатерина Куликова, поэтому стилизованная атмосфера встречала гостей задолго до входа в клуб: угрожающего вида гардеробщики и тонированные джипы — машины времени доставившие десант из 90-х. Малиновые пиджаки, цепи, спортивные костюмы в сочетании с туфлями в этот вечер примерили дизайнеры Юлия Матвиенко и Алина Герман, владелица империи Babochka Хатуля Авсаджанашвили, перелетевшая с грандиозного празднования 30-летия сети, галеристка Анна Нова, фотограф Евгения Мурашова и многие другие. Не обошлось без традиционного вывоза торта — под сеты от апостола советского фанка DJ Никиты Буч в форме книги Ирины Огановой «Иллюзия счатья», окруженной футлярами Tiffany и сумками Balmain из мастики. Поздравить именинницу заехали участники группы «СБПЧ», во время выступления которых гости доказали, что молодость действительно все простит.
Фотограф: Михаил Вильчук
Ирина Оганова
Хатуля Авсаджанашвили
Юлия Матвиенко
Дмитрий Воробьев, Евгения Мурашова
Наталья Тюльпанова
Кира Турчак, Оксана Максимова
Виктория Шелягова
Анна Нова
Дмитрий Абрамов, Инна Абрамова
Алина Герман (ALINA GERMAN)
Марина Железнова, Мария Смирнова
Николай Яблонский
Алексей Ким
Екатерина Некипелова
Дарина Козлова
Светлана Яковлева
Елена Марьяш
Алексей Городнев, Владимир Киреев
Жанна Герцовская, Мария Чеблакова
Никита Буч
Татьяна Осипова
Ирина Фомина, Валерия Макринская-Грувич
Анастасия Распутняк
Татьяна Рыдник
Елена Ромашева
Екатерина Онищина, Дарья Резкова
Ольга Александрова
Вячеслав Золотарев, Даля Гордович, Роман Ратников
Софья Турчак
Екатерина Куликова, Арина Груздева, Мария Демидова
Надежда Шубарева
Галина Пантелеева, Аида Еремеева
Анна Белоцерковец
Надежда Шубарева
Мария Орт, Елена Адамова
Мария Бурлон
Лариса Орлова
Екатерина Смольникова
Ирина Фомина
xn—-8sbeylgzua.xn--p1ai
Госпожа дача
TatlerДизайн
Главная питерская модница, писатель Ирина Оганова показала «Татлеру», как отреставрировала в Комарово дом с бельведером
Текст: Ольга Зарецкая. Фото: Петр Титаренко и Слава Королёв
Писательница Ирина Оганова на своей даче. Костюм из шелка и полиэстера, Dolce & Gabbana; браслет из белого золота с бриллиантами, Mercury. Здесь и далее: серьги и кольца из белого золота с бриллиантами, все Mercury.«Всем, что у меня есть в голове, я обязана Огановой, — напутствовала меня в Питер Вика Шелягова. — Мы познакомились в конце девяностых. Я сидела у нее до пяти утра, потом, заехав домой, везла дочку в сад и возвращалась к Ире пить кофе». Почти все подруги тех лет перебрались кто в Москву, кто еще дальше, а Оганова упорно сажает сирень и рододендроны среди комаровских сосен. Хотя «сажает» — это преувеличение. Больше руководит процессом. На веранду дачи вместе с пепельницами Hermès сосланы их же садовые лопатки. Пепельницами мы с хозяйкой попользовались, а лопатки в деле не были ни разу, они лежат на подоконнике для красоты. Плита Smeg тоже, судя по внешности, не перетруждается — пирог с черникой приехал к нам из супермаркета в Репино. Настоящая дачная жизнь закипает тут только летом. «Тогда мы все время что-то жарим, парим. Варим варенье. Как в басне про муху: «Мы пахали». Не подумайте, я очень хорошо готовлю. Но если что-то могут сделать без меня, я этого делать не буду. К тому же у меня сейчас очень хорошее оправдание. Я пишу. Помногу, по десять часов в день».
Столик на веранде — из магазина Galerie 46; подушка — Ralph Lauren Home.У Огановой вышли уже две книги — «#Иллюзия счастья и любви» и «#Мы никогда не знаем…». Это рассказы и повести, которые Ирина отчасти выдумывает, отчасти плетет из обрывков биографий — подруг и своей. Как торговали на дому импортированным хитрыми питерскими путями Versace, как влюблялись, рожали, эмигрировали, жили с бандитами и небандитами, ревели на похоронах. Человек привычки (а привычка у автора, как у всех у нас, — к вотсапу), Ирина строчит в айфон, в раздел «Заметки», одной рукой. Экран ноутбука кажется ей слишком большим пространством для творчества, оно пугает.
На недвижимость эта фобия не распространяется, имение в районе комаровской улицы Лейтенантов разрослось уже до трех гектаров. История такая. Ирина с мужем, Федором Савиновым (он из питерского клана художников Савиновых и Богаевских, бизнесмен, интересы имеет разносторонние, от Москвы до Уссурийского края), решили построить себе дачу. Купили большой участок, часть его продали друзьям. Как выбирали, какую часть оставить себе? «А я человек интуитивный, полагаюсь на свои чувства. Тут посидела, там — и выбрала». Знала бы Ирина, что будет дальше. На дальней границе теперь уже соседского участка, стояла старая дача с башенкой. Ирина на нее облизывалась, но это из тех музейных шедевров, что не продаются. Пока вдруг не всплывут на торгах, которые нужно вовремя проинтуичить — до ЦИАНа финский модерн 1906 года не доходит. Минобороны после войны устроило в доме детский сад, а в новое время, долго промучившись с гниющим памятником архитектуры, решило его продать. С обременением в виде лютой петербургской организации КГИОП (Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры) — это значит, что новый владелец не имеет права ни на какое самовыражение, только на реставрацию. Они будут следить. И присылать студентов «полюбоваться модерном» — Ирина, хоть и имеет право на «извините, не сегодня», покорно открывает калитку. Стоит все это в «лесу первой категории», из которого никогда, ни при каких условиях не раздается топор дровосека.
Я умилилась белому штакетнику, которым огорожена дача. Сказала, что он гораздо симпатичнее рублевских заборов до небес. Прогиб москвича перед питерцем засчитан не был: «В большом доме с бассейном, который мы до сих пор строим вон там, через участок, будет гигантский забор. А тут нельзя, КГИОП требует просвет между штакетинами. Но ты посмотри, какие вэдэвэшники меня охраняют! В жизни ведь как — обезопась себя, а потом можешь с чистой совестью говорить: «Я все, что могла, сделала, в остальном от меня ничего не зависело». Ветеран ВДВ в своей избушке выглядел совсем не страшно, но на месте воров я бы не полезла к Огановой за двухтомником Баратынского.
kiozk.ru
Одеваться, а не наряжаться. Ирина Оганова рисует модный портрет петербурженки
Писательница, автор книги «Иллюзия счастья и любви», искусствовед и очень стильная девушка Ирина Оганова — постоянный резидент списка best dressed на Sobaka.ru. А еще — автор удивительно легких образов с тяжелым люксом вроде Hermès и Chanel в главной роли.
В своем Instagram Ирина сопровождает увлекательный street style цитатами Игоря Северянина и других поэтов, а на InStyle.ru — рассказом о том, что особенного в стиле истинной петербурженки.
Стиль петербурженки? Как его описать? Ведь здесь все удивительно просто и в то же время так сложно. А многие даже сомневаются, существует ли он в наше время лихих фэшн-экспериментов.
Я с ними не согласна: даже самая громкая коллаборация не способна повлиять на модные предпочтения так же сильно, как родной город. История, нравы, география — у каждого мегаполиса свой ритм и свой облик. У Питера ДНК совершенно особенная. Многим закатанный в гранитные мостовые и перечерченный набережными город кажется мрачноватым и даже депрессивным. Но поверьте: он умеет улыбаться — тепло, приветливо и… очень загадочно.
Может, я идеализирую, но стиль петербурженки такой же: сдержан и лаконичен, но отнюдь не прост.
Вам может показаться, что она вовсе не думала, что надеть. Но это впечатление обманчиво. Прежде, чем выпорхнуть на улицу, она не раз придирчиво оглядела себя с ног до головы в зеркале. И это не из-за неуверенности: просто каждая деталь ее образа должна соответствовать месту и случаю.
Москвички в этом плане более легкомысленны: они запросто дефилируют в туфлях на босу ногу по первому снегу и даже в лютый мороз могут не застегивать шубу.
А вот у истинной петербурженки все неизменно по погоде. Она не наденет светлый тренч и белую обувь дождливым утром, а выберет темное — и сольется с пасмурным городом. Она не носит туфли поздней осенью (это время сапог и ботильонов), а модным фетровым шляпам предпочитает милые вязанные шапочки, которые больше подходят для питерской зимы.
И в этом ее особая сексуальность. Она не стремится удивить сложносочиненным кроем и буйством красок, но даже в черной кашемировой водолазке и мальчишеских джинсах выглядит чертовски соблазнительно. Особенно, когда сидит напротив вас, широко распахнув глаза, и внимательно слушает, наматывая на палец прядь волос, — петербурженки любят смущаться.
У петербурженки мало вечерних платьев. Маленькое черное на все случаи жизни всегда найдется — и не одно. Но вкладываться в кутюр она не станет. Она, конечно, умеет быть разной и переменчивой, как питерская погода. Вы даже не узнаете ее на вечеринке: другая, совсем другая — но без намека на театральность в образе.
Петербурженка любит одеваться, а не наряжаться, поэтому не доверяет крупной вычурной бижутерии, броским клатчам и высоченным каблукам.
Ей хочется быть особенной, поэтому за назойливым призывом «must have!» она не побежит. По этой же причине она не станет выпытывать номер звездного стилиста — ему все равно не разгадать ее до конца.
Еще одно отличие петербурженки от москвички — трепетное отношение к дресс-коду. Столичные красавицы к нему мало прислушиваются и смело надевают cocktail вместо black tie. А девушка из Северной столицы всегда оденется так, как просили в приглашении, — потому что меньше всего хочет выглядеть дерзко и экставагантно.
Ей это просто не нужно — поэтому она чаще всего отдает предпочтение классике и может всю жизнь носить одну и ту же прическу и полюбившийся оттенок лака для ногтей.
В этом нет ничего неожиданного? Пожалуй. Зато сколько строгой элегантности, которой славится и город, где она родилась!
Конечно, вышесказанное условно, ведь все люди разные. Я лишь нарисовала свой портрет петербурженки. Очень символичный. Такой, какой вижу ее я. Портрет, размытый питерским дождем.
Фото: Евгения Мурашова
instyle.ru
Муж Ирины Огановой — Мужья и жены звезд
Ирина Оганова – не только первоклассный искусствовед, консул высоких брендов, но и просто замечательная женщина, знающая толк в красоте. Ей с легкостью удается сочетать несочетаемое, при этом придавать этому особый шарм и обаяние. Многие удивляются тому, как можно сочетать классику и французскую небрежность одновременно? Ирина доказывает: можно.
За последние пятнадцать лет точка зрения Ирины Огановой относительно стиля и одежды сильно переменилась. Она с легкостью может надеть то, на что раньше бы не обратила внимания или просто сочла бы вульгарным. В ее стиле появилась большая раскрепощенность. Раньше она отдавала предпостение беспроигрышному варианту классики – сочетанию черного и белого, сейчас же может позволить выйти в свет в наряде с леопардовыми принтами, например. Аналогичные перемены произошли также и с ее друзьями. Они связывают это с возрастом и с изменением своего мировоззрения.
По мнению Ирины Огановой самые модные люди – это красивые люди. Она не понимает того, что некоторые молодые люди для того, чтобы отдать дань моде идут на то, чтобы изуродовать себя своим гардеробом. Они носят ту или иную одежду только для того, чтобы выглядеть модно и совсем не обращают внимания на то, что она им совершенно не идет. Ирина считает это неприемлемым и неправильным. На такого человека в обществе не только неприятно смотреть, он выглядет весьма странно в глазах окружающих. Нужно всегда уметь следить за собой и своим гардеробом.
Ирина Оганова призналась, что когда во время отпуска она с мужем выходит, к примеру, в ресторан, то может надеть платье с жабо и кеды. У мужчин это вызывает восторг, а у дам на каблуках – исключительно зависть. При этом муж всегда называет ее милой, обворожительной. К слову, он полюбил ее не только за хорошие манеры и весьма симпатичную внешность, но и за доброжелательный, милый характер, женственность и утонченность. Эти черты, по мнению супруга, играют очень важную роль в том, что их брак длится уже довольно долгое время. Пара живет довольно счастливо и воспитывает дочь Анну Савинову. Девочка обучается в Швейцарии и часто путешествует с мамой по миру.
Вообще Ирина Оганова не очень охотно рассказывает о своей личной жизни и семье. Именно поэтому в изданиях не так много информации, касающейся этой тематики. Для Ирины личная жизнь на то и личная, чтобы держать ее подальше от посторонних глаз.
muzh-zhena.ru