Ольга Казаченко в Инстаграм — новые фото и видео
Смотреть фото в Инстаграм
Ольга Казаченко (Мартынова) — бывшая жена Вадима Казаченко, исполнителя знаменитого хита «Больно, мне больно!». Родилась 1 марта 1981 года в подмосковных Люберцах.
Имя девушки появилось на страницах новостных СМИ в 2016 году. Мартынова заявила, что является законной женой популярного певца 80-х гг. Вадима Казаченко. Их свадьба состоялась 22 апреля 2014 года. По её словам, после того как муж узнал, что она беременна, устроил ей настоящую травлю. Когда Оля призналась ему, что ждёт ребенка, Вадим начал настаивать на аборте. Как раз в это время у музыканта появилась другая женщина, он возобновил старый роман со своим концертным директором Ириной Аманти. Казаченко и Аманти всячески давили на Ольгу, и обвиняли её в том, что это ребенок от другого мужчины, и девушка просто хочет пиара.
Ольга Мартынова и её сын Филипп Казаченко
Мартынова, действительно, обратилась за помощью в различные ток-шоу на федеральные телеканалы. Когда её историю узнали зрители и на программе провели тест ДНК, отцовство Казаченко подтвердилось. Сын Филипп, которого Мартынова родила 10 марта 2017 года, является сыном Вадима Казаченко. Также, в рамках ток-шоу выяснилось, что у музыканта есть ещё одна внебрачная дочь Влада Романцова. Владу отыскала и привела в студия сама Ольга. Теперь бывшая жена певца и его дочка хорошо дружат.
Ольга Мартынова и Вадим Казаченко (фото со свадьбы)
Посмотреть новые фото экс-жены Вадима Казаченко Ольги в Инстаграм вы можете на её официальной странице @olga__kazachenko и на нашем сайте instagrammi.ru.
Инстаграм Ольги Казаченко: фото
ссылка на официальный Instagram Ольги Казаченко (Мартыновой) — instagram.com/olga__kazachenko
ВКонтакте:
настоящая страница ВК — vk.
com/id75721128
com/id75721128Ольга Мартынова : Московская государственная академическая филармония
Ольга Мартынова (клавесин, молоточковое фортепиано) – солистка оркестра PratumIntegrum, одна из основательниц российской клавесинной школы. Музыкальные критики отмечают «виртуозность и фантазию» артистки (итальянский журнал Musica), а также «тончайшую отделку каждой детали» (немецкий журнал Toccata).
О. Мартынова – выпускница Московской консерватории и Школы Бобиньи в
Париже. В дуэте с Павлом Сербиным она стала лауреатом конкурсов фан Вассенара и
Премио Бонпорти. В 2003 году в России появился первый оркестр, играющий на
старинных инструментах PratumIntegrum. Сегодня коллектив участвует в крупнейших
фестивалях Европы, в числе которых OudeMusik в Утрехте, MusicaAntiqua в Брюгге, TagealterMusik в Регенсбурге. Солистка оркестра Ольга Мартынова более десяти
лет выступает с этим коллективом.
Успехом в Европе пользуются записи Ольги Мартыновой, выпущенные российско-голландском лейблом CaroMitis. Запись Английских сюит Баха получила PreludeClassicalMusicAward, а запись клавирных сонат Иоганна Кристиана Баха была представлена немецким журналом «Токката» в рубрике «Диск месяца», а также получила оценку 5 звезд в итальянском журнале Musica. Популярность артистке принес альбом под названием Everythingyouwantedtoknowaboutharpsichord, butwereafraidtoask («Все, что вы хотели знать о клавесине, но боялись спросить»).
Ольга
Мартынова преподает в школе имени Гнесиных и Московской консерватории.
В 2010
году три ученицы Ольги Мартыновой – Мария Успенская, Александра Непомнящая и
Ольга Пащенко – стали лауреатами крупнейших клавесинных конкурсов в Москве,
Брюгге и Лейпциге. Председатель жюри конкурса в Брюгге Роберт Хилл заявил, что
самые интересные и свежие идеи клавесинного исполнительства идут из России. Это
происходит во многом благодаря мастеру клавирного искусства Ольге Мартыновой.
Ольга Мартынова — ClassicalMusicNews.Ru
Главная » Ольга Мартынова
Оставьте комментарий Просмотры: 44
3 марта 2020 года в конференц-зале Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского состоится презентация коллекционного юбилейного издания Полного собрания фортепианных сонат Бетховена, записанных на исторических инструментах.
1 комментарий Просмотры: 7
5 августа 2019 в старинном особняке на Знаменке, 12 откроется летний международный музыкальный фестиваль «GNESSIN AIR на Знаменке».
Оставьте комментарий Просмотры: 4
Весенняя афиша московских концертов классической музыки завершалась любопытным событием, которое столичный меломан вряд ли мог пропустить. Знаменитый коллектив «Пратум интегрум», единственный у нас, исполняющий музыку эпохи барокко в полностью аутентичном варианте, обещал встречу с молодой итальянской звездой Франческой Аспромонте.
Оставьте комментарий Просмотры: 2
Этот редкий концерт даст возможность нам всем окунуться в атмосферу Шубертовской Вены, почувствовать себя свидетелями исполнения только что созданной прекрасной музыки, опирающейся на танцевальные традиции Австрии и несущей мощный заряд новой немецко-австрийской романтической волны в искусстве.
Оставьте комментарий Просмотры: 10
Концертом в Рахманиновском зале МГК открылся фестиваль “Памяти князя”, посвящённый Андрею Волконскому.
Оставьте комментарий Просмотры: 4
С 12 сентября по 16 октября 2018 в Москве и Тарусе состоятся концерты фестиваля «Памяти князя», посвященного композитору и клавесинисту, основателю ансамбля старинной музыки «Мадригал» Андрею Волконскому (1933-2008).
Оставьте комментарий Просмотры: 0
4 марта 2018 в Органном зале на Знаменке (МССМШ им. Гнесиных) пройдёт открытие курса “Wiener Klassik: соприкосновение” .
Викторин Зарецкий и Ольга Мартынова посмертно награждены медалями «За отвагу»
Владимир Путин подписал указ о награждении медалью «За отвагу» Викторина Зарецкого и Ольги Мартыновой. Во время Великой Отечественной они боролись с фашистами в Калужской области. О подвигах и Зарецого, который был батюшкой в местной церкви, и молодой учительницы Мартыновой местные жители рассказывают до сих пор.
О том, что в Свято-Лазаревском храме располагается одна из подпольных ячеек, противостоящих фашистской оккупации, в Людинове тогда мало кто знал.
К настоятелю отцу Викторину прихожане съезжались со всей Калужской области. Его проповеди стали для многих последней надеждой, согревающей сердца людей в это непростое военное время. Положение священника давало отцу Викторину много преимуществ.
Он мог свободно перемещаться по городу, беспрепятственно общаться с нужными людьми.
Партизаны получали от отца Викторина сведения о карательных экспедициях, приметы вражеских агентов и данные о передислокации немецко-фашистских соединений.
Дочь священника Нина Викториновна помнит, как отец в разгар оккупации настоятельно рекомендовал ей, 16-летней девчонке, устроиться переводчицей в немецкую комендатуру. Возможность сбора ценной для партизан информации была тогда для него превыше всего.
Нина Зарецкая рассказывает, что отец никогда ничего не объяснял. Он говорил: «Нам пропуска нужны, чистый бланк сможешь добыть? Ты не знаешь, немцы не собираются уходить или приезжать?»
Потомственный священник в восьми поколениях, отец Викторин свои донесения партизанам подписывал псевдонимом Ясный. Он пережил оккупацию, но победы так и не увидел, сердце не выдержало.
Ещe одна активная участница партизанского движения — молодая учительница Оля Мартынова, в подполье известная под кличкой Весна.
Правильным почерком преподавателя русского языка и литературы по ночам она писала антифашистские листовки. По почерку агенты фашистской полиции еe и вычислили. Ольгу Мартынову расстреляли вместе с другими участниками подполья.
Весну похоронили со всеми почестями. На могиле Ясного до сих пор живые цветы, как напоминание, что он оставил светлый след в памяти людей.
|
| использование по всему миру
Ольга Мартынова на 68-й Франкфуртской книжной ярмарке во Франкфурте-на-Майне, Германия, октябрь 2016 г. | использование во всем мире https://www.alamy.com/licenses-and-pricing/? v = 1https: // www.alamy.com/stock-photo-olga-martynova-at-the-68th-frankfurt-book-fair-in-frankfurtmain-germany-124388818.html
| использование по всему миру
Ольга Мартынова на 68-й Франкфуртской книжной ярмарке во Франкфурте-на-Майне, Германия, октябрь 2016 г. | использование во всем мире https://www.alamy.com/licenses-and-pricing/? v = 1 https://www.alamy.com/stock-photo-olga-martynova-at-the-68th-frankfurt-book-fair- во-франкфурт-на-майне-германия-124388768.html
| использование по всему миру
Ольга Мартынова на 68-й Франкфуртской книжной ярмарке во Франкфурте-на-Майне, Германия, октябрь 2016 г. | использование во всем мире https://www.alamy.com/licenses-and-pricing/? v = 1 https://www.alamy.com/stock-photo-olga-martynova-at-the-68th-frankfurt-book-fair- in-frankfurtmain-germany-124388884.html
| использование по всему миру
Ольга Мартынова на 68-й Франкфуртской книжной ярмарке во Франкфурте-на-Майне, Германия, октябрь 2016 г. | использование во всем мире https://www.alamy.com/licenses-and-pricing/? v = 1 https://www.alamy.com/stock-photo-olga-martynova-at-the-68th-frankfurt-book-fair- in-frankfurtmain-germany-124388654.html
| использование по всему миру
Ольга Мартынова на 68-й Франкфуртской книжной ярмарке во Франкфурте-на-Майне, Германия, октябрь 2016 г.| использование во всем мире https://www.alamy.com/licenses-and-pricing/? v = 1 https://www.alamy.com/stock-photo-olga-martynova-at-the-68th-frankfurt-book-fair- in-frankfurtmain-germany-124389183.html
| использование по всему миру
Ольга Мартынова на 68-й Франкфуртской книжной ярмарке во Франкфурте-на-Майне, Германия, октябрь 2016 г. | использование во всем мире https://www.alamy.com/licenses-and-pricing/? v = 1 https://www.alamy.com/stock-photo-olga-martynova-at-the-68th-frankfurt-book-fair- во-франкфурте-в-германии-124388655.html
| использование по всему миру
Ольга Мартынова на 68-й Франкфуртской книжной ярмарке во Франкфурте-на-Майне, Германия, октябрь 2016 г. | использование во всем мире https://www.alamy.com/licenses-and-pricing/? v = 1 https://www.alamy.com/stock-photo-olga-martynova-at-the-68th-frankfurt-book-fair- in-frankfurtmain-germany-124388575.htmlDÉJÀ-VU или DIE ROSE SCHWEBT
(Alle fettgedruckten Stellen stammen aus: Peter Handke.Unter Tränen fragend. Suhrkamp Verlag. Франкфурт-на-Майне, 2000 г.)
Samstag Nachmittag vor einem Jahr . Wir sitzen im Eckcafé, draußen, eine blasse Frührose ist den Zaun hinaufgeklettert und schwebt über uns wie Heines Sterne. Wir sitzen an der Ecke eines der wenigen nicht zerbombten Häuser Frankfurts. Ein Jugendstilgebäude, das mich an einige Petersburger Bauten erinnert (oder lasse ich es mir vortäuschen?). Die Zeitungen rascheln gemütlich. Ein Hutzelmann hat trotz der ersten Aprilsonne seine облигатная sumpfwasserfarbene Strickmütze an: der hiesige Penner, Stolz und Ruhm der gutherzigen Cafébesitzer.
Von Natur eher argwöhnisch, fühlt er sich hier wohl und hat aus Dankbarkeit eine Aufgabe übernommen: Er paßt auf die Zeitungen auf und brummelt, wenn jemand sie unordentlich zusammenfaltet. Ich ziehe deshalb vor, in seiner Abwesenheit zu lesen. Ich bin ein schlechter Falter.
« Sabac ist im 1. und im 2. Weltkrieg von den Österreichern bzw. den Deutschen zerstört worden, samt Vernichtung vieler Bewohner .»
Zur Zeit des Zweiten Weltkrieges war ich nicht hier, bei diesem Jugendstil-Eckhaus, wo heute die Rose schwebt.Ich wußte lange nicht, было hier geschah. Doch, ich wußte es, aber nicht richtig. Erst als mein Mann eine Erzählung schrieb, in der ein halbjüdisches Mädchen am Ende jenes Krieges auf eine englische Flugmaschine wartet, die, von ihrem Vater geflogen, Bomben auf ihr Haus herunterfalgend einderer, ирнтерфаллен, иргендер, унтерфаллен, унтерфаллен, унтерфаллен, унде Rose schwebt, erst da sah ich über die Schulter meines Mannes endlich ein Bild: ein Nichts, eine steinerne Wüste, hin und wieder ragt etwas nicht Zerbombtes empor, ein Jugendstilhaus, wie ein Zahn im zahnlosen Kie ein Zahn im zahnlosen Kie Ein Zahn im zahnlosen Kie ein Zahn im zahnlosen Kie ein Zahn im zahnlosen Kie Ein Zahn im Zahnlosen Kie Ein Zahn im zahnlosen Kie Ein Zahn im zahnlosen Kie Ein Zahn im zahnlosen Kie ein Zahn im zahnlosen Kie ein Zahn im zahnlosen Kiele.
Ungeboren, existierte ich damals irgendwo um meine Vorfahren herum: meine Großmutter — all in einem vernichteten, erfrorenen, verhungerten Leningrader Vorort, einer ehemaligen Zarenresidenz — hatte all ihren Adelsschämänschmänschmänschmünen, undenhängstün de längstüns. Dieser, mein Vater, achtzehnjährig: unter den « Bomben aus der Stratosphäre (fast) «. Die andere Großmutter, eine dreißigjährige Frau (heute noch ein Mädchenalter): Witwe mit zwei Töchtern.
(Würde ich ein Wörterbuch schreiben, schriebe ich unter «Krieg»: Zeitbetäubungszone zwischen vor und nach . Z. B .: « In anderen Zehesiten wäre dieser Moment ein zwischen» -Einigkeit gewesen: das Rauschen der Bergbäche, und die Nachtigallen, und in der Höhe die Nachtflugzeuge mit den Passagieren unterwegs von, sagen wir, Франкфурт или Лондон или Амстердам на Афинах, Стамбуле, Кайро, Тель-Авиве, Бомбее.Viel Glück euch dort oben! <............> Nie mehr werde ich das nächtliche Gebrumm eines Transkontinentalfliegers als ein friedliches Geräusch hören können? Nie mehr werde ich die Nachtpassagiere in meine Gedanken einschließen können ? «)
Sonntagvormittag vor einer Woche vor einem Jahr .
Tours, Frankreich. Ein Blick aus dem Fenster: die gleichmäßige, ruhige, aber — wie es heißt — tückische Loire. Тереза, ди Гастгеберин, находится в Нормандии. Automatisch ruft das Wort «Kindheit» das Zwillings- (für Thérèse) -wort «Bombardement».»Die Leute, die das jetzt tun, haben keinen Krieg erlebt. Aber probieren Sie doch diese Marmelade, die Beeren sind aus dem Garten». Es schmeckt phantastisch, danke. Ich dachte, niemand merkt es, es ist zum nächtlichen Winter-Regen-Rauschen geworden, niemand merkt es, eingewogen von den wie geschmiert zusammenspielenden Medien .
« Ein Mensch, dem ein Nachbar einen Tag lang von einem Garten zum anderen mit einem Maschinenlärm so zugesetzt hat, daß er jedes Lesen, Schauen, Hören, Sichunterhalten, Fühlen zunichte Hören, Sichunterhalten, Fühlen zunichte Hören, bekommöllen er demhellen! «zuschreit, die Antwort:» Wer ist es, der da jetzt Lärm schlägt ? «
Meine frühere Welt, die nicht mehr da ist, war mir von Anfang an fremd (.
..Mit der herrschaftlichen Welt war ich nur kindlich verbunden, hatte Angst vor Austern, blickte Gardisten mißtrauisch nach … (Мандельштам)). Die Welt abgeschlossener Grenzen, die Welt der wie geschmiert zusammenspielenden Medien , die Welt von Heimat, Patriotismus, Schönheit. (« Soldaten, abwechselnd mit Volkstänzern; Flüsse, Berge, Ebenen, Schlote, Kähne … feiertäglichstes Gewand «). Das schloß jeden Konflikt aus. Быстрый. Heute, da ich nicht mehr zurückzublicken brauche, sondern auf einmal um mich herum einige ihrer Merkmale entdecke, weiß ich nicht genau, wie es denjenigen geht, denen ihre damalige Welt nicht fremd war.(« Es war einmal eine Zeitung … es war einmal … in ehemaligen europäischen Zeitung «)
Ich fahre zurück nach Frankfurt mit dem Zug, der Heinrich Heine heißt, zu Ehren eines gewissen Harry Heine, der nach Frankreich abhaute, sich eine Französin zum Weib nahm, eine Pension von der französisfui Regung! (Louis-Napolieron!) bezog und alles dem deutschen Volk Heilige in den Schmutz zog, nicht umsonst, versteht sich.
Montag abend vor einem Jahr .Ich blättere nachlässig-gemütlich. Сьюзан Зоннтаг teilt mir und allen Leuten guten Willens (so hieß das bei uns und heißt wohl auch bei euch so) mit, daß es ab sofort в Amerika Intellektuelle gibt, die sich nach gewissen Äußerungen geschworen ein geschworen ein de geschworen einis haben, n die Hand zu nehmen. In erster Linie, versteht sich, die Bücher, welche vor diesen gewissen Äußerungen geschrieben wurden. Die Zeitmaschine läuft. Ich höre ihre Luftschrauben schwirren. Die Zeitmaschine ist angekommen.Der Capuccino schmeckt schlagartig weniger cremig. Die schöne Kellnerin verwelkt augenblicklich. Die blasse Rose schwebt (иммерхин).
(Würde ich ein Wörterbuch schreiben, schriebe ich unter «Unwort»: 1. prof. Schriftst .: ein Wort, das man in keinem Gedicht benutzen kann, z. B. Heimat. Patriotismus. Schönheit. 2. allgem. Eine Aussage. , die im Namen der kollektiven Gerechtigkeit getroffen wird, z. B. (so)). Ansonsten ist es mir übrigens egal, ob man wen auch immer (« Wie auch immer». .. bevorzugte deutsche Wendung, mit der er jeweils zeigen will, wie elegance er in der fremden Sprache haust «). веркауфт?
« Regentropfen fällt in eine Pfütze, und ich sehe die Zielscheibe. Im Wald ein abgesägter Baumstamm mit den Jahresringen: die Zielscheibe. »
Mit Mühe (weil ich es nicht will), aber mühelos (weil es von selbst kommt) erinnere ich mich an das deutliche Gefühl der Hilflosigkeit vor den zum grausigen Staunen… wie geschmiert zusammenspielenden Medien (s. o.).
« die Bilder gleichen einander … die Bild-Einstellungen, die Bildwinkel, die Bilder-Machschemata gleichen einander. Был ли sind das für Wahrheiten, die vor allem aus Großaufnahmen und Zuschlag-Wörtern bestehen ?»
Hat man diese naive (dazu s. U.) Stimme nicht gehört, mißverstanden als Stimme des Freundes eines Volkes? (« O Sprache. ‘Das erste Opfer des Krieges ist die Wahrheit?’ Nein, die Sprache… ‘Freund’ würde ich schreiben, wäre dieses Wort nicht durch noch und noch Schein- und Scheinheiligkeitssolidarisierung unbrauchbar geworden « (s.
O .:» Unwort «))
Dienstag abend в Эйнем Яр. Der Computer zirpt, ein Stück Ersatznatur, eine künstliche fette Zikade. Der Hutzelmann hat inzwischen seine sumpfwasserfarbene Mütze gegen eine vornehm schwarze eingetauscht. Er studiert sämtliche Zeitungen, faltet sie vorbildlich (zweitausend Jahre Faltkultur!) Und baut sich daraus seinen eigenen Kosmos, erzählte eine italienische Freundin.Mit mir spricht er nicht, mich mag er wohl nicht besonders, da ich seinen Kosmos durcheinanderbringe. Ich bin ein schlechter Falter. Heute aber störe ich den Frieden seines Reiches nicht. Ich bin zu Hause und online : Damals habe er vor allem den westlichen Medien einseitige Berichterstattung vorgeworfen. Diesmal präsentiere er sich jedoch zunehmend als «Kriegsdeuter», der sich auch mit Partisanen beschäftigt . Dieser haßerfüllte Bewohner eines Elfenbeinturms mit seinem besonders unerträglichen Zynismus. Eine Zeitung, eine zweite, dritte .
.. fünfte … Links wie rechts, wie jemand namens Herr Beckenbauer zu sagen pflegt. Mein Mann sagt, герр Беккенбауэр ist ein Kaiser. Vor einem Jahr ist mir ein mehr als offener Краткое описание. Eine Ex-Lebensabschnittsgefährtin givet zur Sache vor, daß der gewisse Autor schon immer gewaltverherrlichend und machthungrig gewesen und überhaupt ein «eitler Schreiber» ist, welcher sich gegenüber der Öffentlich son der. Früher dachte ich, wenn eine Ex-Frau im sowjetischen Fernsehen von Einem Feind der Menschen guten Willens, ихрем Ex-Mann также, zu berichten wußte, er sei schon immer gewaltverherrlichend und machthungre geweberhauler ei welt der Öffentlichkeit in der Rolle eines «einsamen Rufers» sonne, da dachte ich, entweder sehe sie in die Mündung einer Pistole oder sie hoffe, eine Datscha zu kriegen.Oder eine Rolle, wenn es sich um eine Schauspielerin handelt. Ich habe mich geirrt und stehe jetzt dumm und stumm herum.
« Vorstellung einer Menschheit am Ende? Am Ziel? Welt-Ende als endloses, lautloses Umfahren des leeren leuchtenden Sees unter dem blauenden, unndlich schön blauenden Himmel? » Ich stehe dumm und stumm an dieasm See , das jener Sonnenuntergang einst so sehr rührte.
Alles, was ich glaubte, weit hinten mir gelassen zu haben, kehrt von vorne zurück und lehrt mich, die Zeitung richtig zu falten.
Wahrscheinlich ist es eine müde Welt. Man bemüht sich nicht, klug auszusehen, es geht auch so. Warum ist ein so gabter Autor zu einem so primitiven faschistoiden politisierten Freund eines heiligen (müde naive Ironie) Volkes geworden? Рихтиг! Seine Mutter stammt irgendwo aus der Gegend, sie konnte die Zeitung nicht richtig falten ! (Oder so etwas in der Art.)
Fragen wir naiv, sagt ein modischer Philosoph (nein, diesmal nicht Herr Beckenbauer).Na klar, warum nicht, fragen wir naiv! Wer von uns ist aber dazu in der Lage, von links wie rechts?
Mittwoch vormittag vor weiß Gott wie vielen Jahren (20?). Böse mache ich das Radio in der Küche kaputt. Niemand in der Familie versteht das: Warum? Возу? Ich konnte einfach nicht mehr von Menschen guten Willens und von dem besonders unerträglichen Zynismus einzelner Bewohner des Elfenbeinturms hören , ich mochte die aufrichtige Stimme der üsentehungs der Schweisungen — die aufrichtige Stimme der üsentechung, einer Pistole oder sie hoffe, eine Datscha zu kriegen.
Das war ein Irrtum. Umso mehr schäme ich mich heute wegen des kaputtgemachten Gerätes.
Es war eine müde Welt. Man mimte dort Skepsis. Tausendfache hinterlistige Erklärungen: was haben der jüdische Junge Motja und der katholische Bischof gemeinsam ? fragte der Sprecher und zeigte mir und allen Leuten guten Willens das Foto: der kleine Motja und ein Bischof. (Ich war doch ein braves Mädchen, einen kaputten Fernseher hätte sich meine Familie nicht leisten können, er blieb heil.) Ричтиг! Der kleine Motja ist das Enkelkind eines berühmten Feindes unserer Heimat. Und warum ist dann ein so verdienstvoller Mann, ein Physiker von Weltrang, Mitglied der Akademie, zu einem unerträglich zynischen Bewohner des Elfenbeinturms geworden? Рихтиг! Seiner Frau wegen (die stammt wohl aus der Gegend), приветствует все неизведанные Werte fremd sind ! (Oder so etwas in der Art.)
(Würde ich ein Wörterbuch schreiben, schriebe ich unter «Hintergrund»: meist falsche Deutung der Realität, die hinter einer eindeutigen Äußerung steht.
Z. B .: so mancher Intellektuelle erklärt Nabokovs Entsetzen über die Verbrechen Stalins (Mandelstams Ermordung u. Ä.) Damit, Nabokov habe seine Güter, Reichtümer und Privilegien an die Kommunisten verloren. Сьюзан Зоннтаг? Извините, das war, Эдмунд Уилсон, wenn ich mich nicht ir. Ein anderer Intellektueller erklärt Nabokovs Entsetzen über die Naziverbrechen damit, dessen Frau stamme aus der Gegend). Nun lesen beide Intellektuellen keine Bücher jenes gewissen Autors mehr. Ссылки wie rechts. Vorne wie hinten.
Descartes wußte, daß man an allem zweifeln muß, wußte aber nicht, womit anfangen (Лью Шестоу).
Ich weiß, daß nicht alles von den wie geschmiert zusammenspielenden Medien Gelogene Lüge ist. Ich habe gelernt, daß die Wahrheit selbst die beste Lüge ist. Effektiver als Lüge. Ich ahnte das schon vor 20 Jahren, doch damals ging es nicht darum. Es ging um die Welt der Mandelstammörder, um die Welt abgeschlossener Grenzen, um die Welt der « wie geschmiert zusammenspielenden Medien «.
Und es ging darum, daß Mandelstams Werke im Westen sehr wohl verlegt wurden; daß die Leute dort sämtliche Grenzen, so problemlos passieren wie die Sonnenstrahlen eine Wohnung durchqueren, deren Türen all weit geöffnet sind; daß dort Meinungsfreiheit und Vielstimmigkeit herrschen. Das war die Wahrheit. Und das ist die Wahrheit.
Und es ging um meine Sehnsucht nach Westen, nach Osten, nach dr a u ß e n …
« Bemerkenswert auch hier, an den eher stillen und vor allm völlig abgelegenen Manifestationen auf der Brücke, das Vorkommen einiger Protestschilde auf Englisch, emporgehoben für welche Kamera?) «
Aus mir damals (nach dem kaputten Radio) unklaren Gründen unternahm ich eine anstrengende Tramp -Reise zum Bajkalsee, mehr als tausend Kilometer bis zum sibirischen Fluß Jenissej, an dem ich geboren wurich iägente , ruhig, zeitlos, asphaltgrau), und dann noch weiter Richtung Ost. Ein buddhistisches Kloster liegt etwas abseits von der burjatischen Hauptstadt Ulan-Ude (auf dem Weg begegnete mir ein Mönch zu Pferd.
Das muskulöse, breitbrüstige Tier rannte mich beinafenh über den Hauptstadt).Ich besichtige die bunten steinernen Wesen, die das Kloster verzieren. Sie haben eine entfernte Ähnlichkeit zu den riesigen goldäugigen smaragdgrünen Porzellanfröschen im Leningrader Palais der Jungpioniere und Schüler . Ich betrachte auch die Mönche im orangen Gewand. Ich durchstreife das Gelände, ersteige den Berg. Kleine unbekannte Blumen leuchten fast, es riecht nach Zirbelharz, ein gestreiftes Erdhörnchen huscht durchs Gras. Ich würde gerne mit dieser fremden Natur mehr Zeit verbringen, doch ich eile zum Bahnhof, all Adressen und Namen vergessend, die mir den Buddhismus praktizierende Freunde mitgegeben hatten.Die Gründe sind klar; der Traum, der letzte Versuch, sich selig irgendeiner Gemeinschaft anzuschließen, jemand anderen vordenken zu lassen, ist dahin. Zurück geht es sechs Tage lang bequem mit dem Eilzug, das ist keine Wallfahrt mehr.
Donnerstag in Einem Jahr, sehr spät .
Wir sitzen in Einer der Letzten Straßenbahnen. An der Fensterscheibe die Werbung: «Wissen ist Macht. Карл Маркс.» Schon wieder ein kleines Déjà-vu, aber der Ursprung ist mir klar. Ich bin inmitten von Karl Marx-Zitaten aufgewachsen.Die Tatsache jedoch, daß der Satz nicht von ihm, sondern von Francis Bacon stammt (Знание — сила), macht müde Hoffnung. Ich denke an die Verfasser dieser Werbung. Zweifellos sind es Menschen extrem guten Willens, und sie sitzen nicht in einem Elfenbeinturm. Sie können sehr gut falten. Durch die geöffneten Fenster duften die Heckenrosen; noch nicht nach dem Regen getrocknet, glänzen sie im Dunkel. Nächtliche Falter schweben in den geöffneten Fenstern der Straßenbahn.
Freitag vormittag in einem Jahr .Punkt. (« Seit die Medien in dem Krieg jetzt allem Möglichen wie auch Unmöglichen das Wort» Erzählung «voranstellen, so als sei schon dieses Wörtchen der unwiderlegbare Wahrheitsbeweis, ist das Wort» Erzährung derlung «, и т.д. Unbrauchbares (так «Unwort») geworden . «) Ende der Erzählung.
Erstveröffentlicht: Manuskripte Nr. 150, 2000
Ольга Мартынова: Возвращение в Москву (23.02.2006)
Если смотреть из Ленинграда, Москва выглядела как кучка серых очертаний вокруг открытка Красный Кремль, угрожающий и почти непригодный для жизни в то время как в то же время плотно заселен.Ни один вопрос, бульвары Москвы не было некоторая сладость весны, и некоторые дома хвастались своего рода ветхими элегантность, но в целом, для меня это был грустный город , который больше никогда не будет таким, каким был когда-то — если верить литературе.
В XIX веке Москва считалась сонным гнездом пашеподобных помещиков и торговцев с длинными бородами. Острый на язык либерал, а позже и политический эмигрант Александр Герцен
писал в 1840 году, что Москва, гигантский рост богатого рынка
город, имел меньше собственного великолепия, чтобы поблагодарить за свое влияние, чем
Дело в том, что другим частям России было так мало предложить.
Тогдашний
столица Санкт-Петербург была, с одной стороны, слишком сурова и холодна для
его, с другой стороны, освежающе живым и практичным. «В г.
В Петербурге люди вообще и индивидуально особо убогие .
Санкт-Петербург нельзя любить, но в то же время у меня есть чувство
что я бы не хотел жить ни в каком другом городе России », — написал он и
поселился в Лондоне.
Ольга Мартынова и Олег Юрьев в Москве. Фото любезно предоставлено автором
Теперь я вернулся в Москву впервые за пятнадцать лет.Мы с мужем писателем Олегом Юрьевым были приглашены на Биеннале поэзии. Мы были готовы ко всему, но не к тому, что нас встретило: Москва сегодня — это почти приятный, оживленный и довольный торговый мегаполис. а не могильная столица мировой державы, которой она была объявлена с 1918 г.
Москва постепенно сняла советскую маску его лицо. Я не знаю другого города, чья уличная реклама так подходила бы ему. И
изысканные фонтаны воды, новые башни и башенки и Святой
Джордж.
И повсюду новые мемориалы, возведение которых кажется
быть национальной болезнью: Пушкин с женой Натали в беседке из чугуна и золота; автор песен Владимир Высоцкий со своей гитарой; Сергей Есенин с крохотным пегасом у ног. Есть даже памятник плавленым сырам . Для Москвы сегодня нет ничего слишком китчевого, оно существует вне таких условий.
Как
петербуржец, меня часто спрашивают о антагонизме между Москвой
и Ленинград / Петербург. «О нет, — отвечаю я, — даже в Москве хороший
поэт рождается раз в пятьдесят лет.«Это светские беседы . Но в 1960-х Евгений Евтушенко и Андрей Вознесенский были моделями советской культурной политики, а будущий лауреат Нобелевской премии Иосиф Бродский
был осужден как нахлебник в Ленинграде. В Петербурге некоторые поэты
до сих пор живут на легендарных подпольных работах: ночные стражи, стражи,
пожарные. В Москве люди охотно помогают друг другу (и ждут
вернуть услугу). В 19 веке говорили о Петербурге.
практичность и московский идеализм.С 1918 года это именно
напротив.
Столица предлагает больше возможностей для коммерческой деятельности.
Но без советской власти московское мастерство намного приятнее.
Есть московский жест, приглашающий, несколько равнодушный, который (в отличие от холодной избирательности Санкт-Петербурга) приводит к созданию теплой, дружелюбное сообщество. Мы принимаем этот жест и присоединяемся к группе примерно 20, после открытия. Инициатор ночного марш — 28-летний автор Данила Давыдов .Мы идем к памятнику Венедикту Ерофееву, который не представляет его, легендарного автора московской саги о пьянстве «Москва — Петушки» («Москва до конца линии»), а точнее его герой Веничка и его возлюбленная. Когда Веничка захочет чтобы выйти на Красную площадь, он снова оказывается на Курском вокзале и едет поездом на Петушки, где живет его возлюбленная. (вот несколько картинок, вдохновленных работами Ерофеева)
На
Сначала шаткий Веничка должен был стоять в помятом костюме
с его выпрямленной красотой с косой наброшенной на ее пышную грудь
на Курском вокзале в Петушках. Но руководство
В РЖД думали, что это будет равносильно пропаганде алкоголизма и отверг золотую жилу, что паломничество определенно имело бы
был. Хорошо. Мы избавлены от 120-километровой поездки в дикую синюю
там; те, кто хочет, могут получить танкованых без необходимости
выезжаем из Москвы. Но здесь никто не пьяный. По дороге заезжаем в магазин
(почти все они открыты круглосуточно): пиво, сок, джин-тоник. Обрывки
Разговор: «У баллад есть шанс на успех.»» Я пришлю тебе
стихотворение завтра в текстовом сообщении. «Мимо проезжает фургон милиции с открытыми окнами.
медленно, полицейские прислушиваются, без интереса, фургон едет.
Вдруг
все спешат: метро скоро закроется. Никто не считает
такси, поэты — существа скромные даже в богатой Москве. Идея
прогулка даже на небольшое расстояние для москвича еще более абсурдна. Наши
отель находится на Красной площади и витает дух Курского вокзала.
перед нами как угроза. Сделав несколько кругов, спрашиваем таксиста
кто стоит рядом с его такси курит, если знает гостиницу «Россия».
«Посмотри вверх», — говорит он. В небе светятся красные буквы: «Россия».
Поэт Наталья Горбаневская был одним из немногих, кто протестовал на Красной площади против Варшавского
Вторжение труппы Пакта в Чехословакию в 1968 году. С 1976 года она
жил в Париже. «Итак, как тебе этот ужас?» — Старый
подруга с какой-то мазохистской гордостью указывает на
исторически отреставрированный Храм Христа Спасителя. На протяжении десятилетий
Москвичи жаловались, что их церковь взорвали, теперь они
без ума от того, что новопостроенное здание не является шедевром.И она указывает на
корабельные паруса бестактного памятника Петру Великому, некогда
лишили Москву ее значения. Скульптор Сураб Зеретели пожертвовал плоды своего сверхъестественного труда против воли (и
сопротивление) получателей и является ужасом города. Когда я говорю
что некоторые из его вещей не так уж и плохи — например, Гоголь в Риме — я не
много рисковать; все думают, что это моя снобистская шутка.
«Красиво», — отвечает Наталья Горбаневская, которая, как бывалый
диссидент, не склонен к идеализации.
«Как парижане оскорбляли
Эйфелева башня и Центр Помпиду! И сегодня все любят
их! »
« Сегодня я ходил на шесть чтений », — говорит молодой человек из ранним вечером в одном из многочисленных кафе-клубов Москвы. В те времена в в морозную позднесоветскую эпоху наши биотопы были кухнями, где мы бы разговаривать далеко за полночь, а не в кафе или ресторанах. Сегодня это полно молодежи, студентов. Чтения ничего не стоят в дверь и часто есть бесплатный буфет для пригрузки (молодежь слишком много водка на мой вкус, но единственный частный спонсор Поэтической биеннале — ликеро-водочная компания, которая поставляет водку; все остальное финансируется Правительством Москвы).Дверь остается открытой, люди приходят и уходят, никто не возражает. Модератор говорит, что раньше немецкий поэт Герхард Фалькнер выходит на сцену: «Пожалуйста, выключите мобильные телефоны. Наши немецкие гости к ним не привыкли ».
В советском
дней эмигранты, казалось, ушли за пределы Стикса.
Те
кто остался здесь и теперь имел огромную территорию для себя,
«шестая часть материка», как они сказали, но они были заперты, где бы
они пошли на этот шестой — к замкам Балтики, минаретам
Самарканд или буддийские монастыри на берегу Байкала.После изменения началось движение во всех направлениях. Многие оказались
за границей, ни на дюйм не двигаясь, в бывших советских республиках. Не
по-русски пишут только русские, живущие там; Усбеки, армяне,
Украинцы тоже. Вспоминается старая посмертная империя Габсбургов, расцвет немецкоязычной литературы в Богемии.
и Моравия, и на Буковине. Неслучайно Донау
монархия — модная тема в России сегодня. «В поисках антологии» состоит из 244 сборников.
русские-экспатрианты, проживающие в 26 странах мира.21 из них пришли в
Биенале. Они тоже пользуются возможностью, чтобы послушать друг друга, Леонид Шваб и Гали-Дана Зингер из Израиля, Андрей Поляков из
Крым, Полина Барскова из США и многие другие. Bahit Kendschejew ,
поэт казахского происхождения, живущий в Канаде, говорит, что ситуация обогащает
Русская поэзия.
Редактор антологии мамонтов, а также
менее обширная антология молодых поэтов и одного из поэтов из
Российская провинция, это Дмитрий Кузьмин.Такие работы дают обзор
нынешняя ситуация, что вряд ли возможно с публикацией
дома, книжные магазины и критики.
Кузьмин начал свою писательскую карьеру, когда был коммунизм. подходит к концу. Вместо того, чтобы присоединиться к официальному структур или подполья, он и пара других основали новую автономную культурную сцену , Интернет-сайт Vavilon издавали книжные издания, особенно важные для молодых поэтов. Из Конечно, есть множество других конкурирующих Интернет-сайтов и изданий.Москва — большой город, и в такой конкурентной среде гармония нет места.
Заходим в редакцию одной из «толстых»
журналы: старая квартира с высокими лепными потолками. Чай сделан
и авторы приветствуются. Много лет назад (но после перестройки)
журнал настолько радикально изменил роман Олега Юрьева, что он
обратно рукопись. Это была вина главного редактора
время, как мне сказали, таких вещей больше не бывает.
Вот что
Привычный анахронизм царит интеллигентская доброжелательность .Хищные звери становятся плюшевыми мишками, когда теряют зубы. Одна двадцатилетняя девочка, напротив, выглядела как дикая кошка ,
подходит ко мне поговорить после «круглого стола по немецкой поэзии». «Я
из … «, — говорит она и опускает название глянцевого журнала.» Дайте мне
Номер твоего мобильного! Вы могли бы взять интервью с немцем, лучший
была бы Гансом! «Сбитый с толку такой случайностью, я спросил, какого Ханса она
имелось в виду, так как среди немецких участников не было никого с таким именем.
«Ну, — сказала она, — подожди, да, здесь.»И она медленно читала от нее
потрепанный блокнот: «Ганс — эээ … Маг — нус — Энц — эээ … энс — бергер!»
(Один из самых выдающихся интеллектуалов Германии — ред. См. Наш очерк Энценсбергера «Радикальный неудачник».)
новый вид! Поразительно, но глянцевые иллюстрированные журналы Москвы тоже
издают литературу и часто платят лучше, чем «толстые» издания.
Ассар Эппель,
нашего друга и гида в этот день «толстые» спрашивают,
есть все, что слишком длинно для «глянцевых» журналов.Эппель
истории захватывающие, с их запоминающимся изображением уникального, затерянного мира еврейского пригорода в Москве, где он вырос в 1940-е годы. Перед концом коммунизма он
был очень известным переводчиком, но его прозу никто не публиковал.
Нравится
всех москвичей, Ассар Эппель тоже вроде сомневается, нравится ли ему
новая архитектура города или нет. Но он склонен к утвердительному: в
По его мнению, архитектурное развитие города носит стилистический характер.
продолжение с того места, где оно было прервано сто лет назад.Так как
в отличие от аскетической современности, которая всегда приложила руку к формированию
Петербург, роскошная современность Москвы, даже гигантский отель Метрополь с его знаменитыми фресками из майолики, всегда был заснежен серым советским .
Сегодня он доступен для всеобщего обозрения, очищенный и оптический.
поддержка со стороны изящных башен нового, сильно критикуемого «Лужковича
архитектура »(Юрий Лужков — всемогущий мэр Москвы), которая подражает Belle Epoque.
Мы попадаем в другую большую квартиру, на этот раз частную.Глубокие кресла, чай с яблочной крошкой, коты, попугай и собака. Нина Садур, ставшая неофициальной знаменитостью в 1980-х годах, зарабатывала в те дни уборщицей в театре. Сегодня она известный и уважаемый драматург. Но колеса времени крутятся по кругу, а Москва — дорогой город. На экране ее компьютера показан телесериал «Работа на хлеб с маслом». над которым они с дочерью Екатериной Садур, молодой талантливой писательницей, сейчас работают. Такова или что-то в этом роде, положение многих писателей во всем мире.
Красная площадь
когда-то был самым роскошным рынком в России. В конце
19 век на месте рыночных прилавков был построен огромный магазин,
в модном и одновременно высмеянном псевдорусском архитектурном стиле . Так площадь превратилась в широкую улицу между большим магазином и Кремлевской стеной. Ничего подобного имперским размерам Дворцовой площади в Санкт-Петербурге или Хельденплац в Вене.
Коммунистическое правительство трижды предпринимало попытки снести ГУМ, чтобы освободить место для танковых парадов , но загадочным образом genius loci московского бизнеса сумел предотвратить это.Льюис Кэрролл однажды описал еловый собор Василия Блаженного.
на Красной площади вместе со всей Москвой (кроме сопровождающих
Алиса в Страну чудес, его поездка в Россию была его единственной поездкой за границу):
«Белый город с зелеными крышами, с коническими башнями, которые возвышаются над
друг друга, как укороченный телескоп; с пухлыми позолоченными куполами,
отразить город как искаженное зеркало; с церквями, похожими на
букеты из кактусов (некоторые веточки украшены колючими зелеными бутонами,
другие с красными и белыми).»Удивительно, как это описание
по-прежнему подходит Москве сегодня.
Еще раз пересекаем ночную дорогу на Красную площадь, московский поэт-песенник Андрей Анпилов , белорусский поэт Дмитрий Строзев ,
Олег Юрьев и я. Время от времени мы останавливаемся и читаем стихи каждому
другие — при слабом свете фонаря или витрины.
Ополчение
фургон медленно проезжает с открытыми окнами. Они останавливаются и слушают, затем
покататься на. Казалось бы, прямой путь к Красной площади внезапно
прервана Москвой-рекой.Мужчины готовы переплыть, но
Я отвлекаю их внимание вопросами о белорусской литературе и
приведите их к мосту.
В России говорили о эмигранты: все остаются в том возрасте, в котором они уехали. Если вы посмотрите вот так я приехал в Москву, чтобы вернуть пропавший и полвека я провел в Германии. Как Зази из знаменитого романа Раймона Кено, Я пришла сюда «постареть». В конце концов, я справился лучше, чем она, французская Алиса. Она никогда не видела метро, но я видел и Красную площадь тоже.
*
Статья впервые появилась на немецком языке в Neue Zürcher Zeitung 13 февраля 2006 г.
Ольга Мартынова Родился в Дудинке (Сибирь) в 1962 году, вырос в Ленинграде. поскольку 1991 г. жила и работала поэтессой и литературным критиком во Франкфурте.
Перевод: nb, jab.