Игорь фотограф: Игорь Сахаров | PhotoWebExpo | PHOTOWEBEXPO

Pussy Riot, Москва 2011

«Люди просто должны тебе доверять» – Москва 24, 20.

Классифицировать то, что делает Игорь Верещагин – занятие бессмысленное. Подборки его снимков в равной степени включают в себя как отчеты с рок-концертов, так и городские зарисовки, сделанные с удивительной точностью. Его стиль узнаваем, любим и неизменно вызывает массу эмоций. Пожалуй, его работы можно назвать «настоящей московской фотографией». Манерой, позволяющей профессионально, четко, но очень тепло передать жизнь и энергию современного города и его обитателей. Обозреватель m24.ru Алексей Певчев побеседовал с Игорем Верещагиным на его первой персональной выставке Given&Stolen («Подаренное и украденное»), открывшейся в Московском музее современного искусства на Тверском бульваре.

Игорь Верещагин. Автопортрет. Фото предоставлено автором

– Судя по работам, датированным семидесятыми годами прошлого века, с фотоаппаратом вы дружите давно. Помните первую свою первую камеру и первые фотоопыты?

– Наверное, это редкий случай, но я точно знаю день, месяц и год, когда я в первый раз нажал на кнопку фотоаппарата. Недавно рылся в отцовских негативах – он имел привычку резать пленку, складывать негативы в конверт и подписывать. Вот я и обнаружил конверт с надписью «Я и Маша. Снимал Игорь. 12 июня 1957 года». Так что, в этом году у меня 60 лет в фотографии. Первым фотоаппаратом был «Зоркий», потом «ФЭД» и «Киев», ну а осознанно я стал фотографировать в школе на шпионские «Киев-Вега» или «Вега-2», они позволяли потихонечку снимать друзей и родных.

– Фотографировать музыкантов вы стали значительно позже, но увлечение роком тоже из детства?

– В середине шестидесятых я уже активно слушал западное радио, где звучали The Beatles, The Rolling Stones, Beach Boys. Потом у меня появилась первая катушечная «Астра-2», на которую я переписывал неясно откуда привезенные в Братск записи. В то время плохих групп просто не было, но получить о них визуальную информацию не получалось. Правда, потом появились журналы из соцстран польские, чешские, и, наконец, ГДРовский “Время в картинках” – в нем я наткнулся на фото, где The Beatles плавают в бассейне, и выпал в осадок. В общем – все это и подхлестнуло меня к тому, чем я до сих пор занимаюсь.

– В Сибири удавалось практиковаться на гастролерах вроде разных «Песняров»–»Верасов»?

– К нам в Братск и позже в Томск, куда я поехал учиться, редко кто приезжал. Кроме того, я слушал только западную музыку и в упор не принимал советскую. «Машину Времени» впервые услышал в 1980 году, а что касается разнообразных ВИА, то я их в упор не видел, они казались кошмарным “дерибасом”. Первыми, кого я стал снимать, стали музыканты группы “Квартал”, и случилось это гораздо позже. Мне было 42 года, я приехал в Москву и встретил своего земляка Арика (Артур Пилявина – лидера группы “Квартал” – прим. m24.ru), которого знал с тех времен, когда он только начинал играть на органе. Здесь же у Арика, обладавшего широченными музыкальными знаниями, оказалась масса друзей-музыкантов, и однажды он познакомил меня с Гариком Сукачевым. Я снял его концерт во МХАТе, потом работал фотографом на его фильмах. Ну, а потом я стал снимать и западных музыкантов, и все закрутилось.

– Гарика вы снимаете чаще всего и, прямо скажем, с особым чувством. Почему?

– Если честно – его «Маленькая бейби», увиденная мной по ТВ в конце 1980-х, порвала меня настолько, что стала одним из побудительных моментов перебраться в Москву. Ну, и еще у Гарика не бывает плохих концертов. Если бы я с такой отдачей снимал все время, я бы, наверное, был величайшим мировым фотографом. Возможно, Валерий Леонтьев, например, тоже работает на полную, но меня его творчество не трогает вообще, а в случае с Гариком как раз все совпадает.

– Вам интереснее снимать отдельных личностей или фестивальные репортажи?

– Раньше было интересно было снимать «Нашествие», до того момента, как оно не превратилось в «Зарницу». Был замечательный фестиваль «Крылья», на котором выступал Игги Поп, и это было незабываемо.

– В процессе концертных съемок фотографы часто попадают в необычные ситуации. Вы, как мне известно – не исключение?

– Да, однажды меня не хотели пускать на «Максидром» с огромным телевиком и долго проверяли, не оптический ли это прицел. Однажды во время одного из кинофестивалей на открытой сцене должен был выступать Чак Берри. Я крутился с широкоугольником возле сцены, и тут на меня неожиданно взъелся Стас Намин. Мы с ним разругались, я уехал, а через час услышал по радио в машине песню Чака. Я бросил машину, вернулся и телеобъективом снял тот кадр, который был нужен, тем объективом, который и нужен был в этой ситуации как раз.

Однажды сам Чик Кориа просил охранников разрешить мне снять его выступление в зале Чайковского, а они уперлись и не дали. Вообще, такое происходит не только у нас. Мой кумир музыкальный фотограф Джим Маршалл вообще бросил снимать концерты, потому что надоело пререкаться с охраной. Раньше телевидение не так часто снимало концерты, и печатным фото уделялось гораздо больше внимания. Ну, а потом еще появился интернет…

– Вас не раздражает, что сегодня можно сделать фото любым электронным гаджетом, и в итоге действительно интересные работы теряются в груде шлака?

– Да ну! Мне кажется, наоборот, это кайф. Чем больше люди снимают, тем интересней жить. Смотришь в ленту Facebook и удивляешься кадрам, сделанным людьми, совершенно на это не заточенными, но оказавшимися в нужном месте и в нужное время. Никакой ревности у меня точно нет.

– А чисто эстетического отвращения от потока селфи, силиконовых дакфейсов, выставленных вперед ножек?

– Знаете, я их просто пролистываю, и у меня не остается ни отрицательного, ни положительного впечатления. Ну зачем обращать внимание, если кто-то строит рожу? Да пусть строят сколько хотят!

– Мне очень нравится цикл ваших «тайных» снимков, пассажиров метро. Случается ли, что вас замечают и просят этого не делать?

– Если я вижу, что человек опасается, я его просто не снимаю. Не хочется никого напрягать. Однажды на концерте «Машины времени» в Лужниках я снимал страстно целующуюся и обнимающуюся на первом ряду парочку. Один особенно страстный кадр выложил в сеть. Через 20 минут этот парень уже стучался ко мне в личку – «Срочно уберите! Иначе моей семье конец!» Я, естественно, сразу убрал.

– Кто для вас остается неизменным мастером, чьими работами вы восхищаетесь всю жизнь?

– Это, в первую очередь, Йозеф Судек – уникальный, великий фотограф. Он снимал великолепные пейзажи и натюрморты, и делал это только форматной камерой. Йозеф потерял руку на Первой мировой войне и то, как он управлялся со своей огромной камерой – отдельный подвиг. Когда немцы захватили его родную Прагу, Судек не выходил из дома и снимал свое окно. Не выходя из комнаты, он наснимал таких шедевров, каких не достичь многим путешественникам.

Если говорить о жанровой фогографии, о street-photo, то – это Анри Картье-Брессон, Эллиотт Эрвитт и совершенно уникальная женщина-фотограф Вивьен Майер. Она никогда не выставлялась, почти не печаталась. Снимала только для себя и ничего никому не показывала, а после ее смерти нашли огромные архивы. Сейчас один парень, который все это раскопал, выпускает альбомы, проводит выставки. Смотреть на Штаты пятидесятых, шестидесятых и семидесятых годов на фото Вивьен Майер – одно удовольствие. Удивительно, что о ней узнали только в XXI веке.

– Один из моих любимых фотографов Антон Корбайн на вопрос, в чем секрет его мастерства, ответил: “Оставаться незаметным”. Секрет Верещагина чем-то схож с секретом Корбайна?

– Конечно! У уже упоминавшегося Джима Маршалла есть книга «Доверие» (Trust), где подобные вещи хорошо описаны. Люди просто должны тебе доверять. Мои герои отлично знают: где бы я их ни снял, я ни за какие деньги не побегу продавать все желтой прессе. Действительно, очень интересно снимать то, что происходит за сценой до и после концерта, но надо четко понимать настроение людей и не болтаться под ногами. Кто-то из артистов привык сосредотачиваться, кто-то пытается снять волнение весельем. Ну и, конечно, важно использовать широкоугольный объектив и недавно появившиеся фотоаппараты без звука. Кстати, благодаря такой камере я сейчас с удовольствием снимаю и оперу, и концерты симфонической музыки, где уж точно не пошумишь.

10 избранных фотографий Игоря Верещагина

С комментариями автора

Фото предоставлено Игорем Верещагиным

«Наша цель – коммунизм». Это в институте, во время выезда «на картошку», точнее – на уборку зерна. Этот пейзаж снят много лет назад, но не сомневаюсь, что там все по-прежнему.

Фото предоставлено Игорем Верещагиным

«Пацаны». Это ребята из моего двора. Они чем-то похожи на музыкантов группы Animals. Боюсь, их судьба сложилась очень плохо. Именно на это поколение пришелся дикий всплеск наркомании в Братске. У многих моих одноклассников дети умерли в это время.

Фото предоставлено Игорем Верещагиным

«Любовь». Когда попадаю в метро, я никогда не стою на эскалаторе. В этот раз я спускался и увидел этих полицейских, которые начали целоваться еще на ступеньках. Я прошел вперед, выставил расстояние и стал ждать. Они меня обогнули, продолжая целоваться, и я сделал кадр. Удивительно, что у парня с собой еще и гитара.

Фото предоставлено Игорем Верещагиным

«Правильное воспитание». Моя аудиотехника часто менялась. Это еще в Братске – мой первый магнитофон «Маяк-001». Потом была «Вега» и дальше – только японские аппараты. Кто-то, наверное еще вспомнит советские наушники с удивительной надписью «головные стерео телефоны» на коробке. Что здесь слушает моя дочка Ира, я не знаю, но в Томске у нас был случай. Мой товарищ, уезжая на военные сборы оставил мне свои катушки. Я качал Иру во взятой на прокат коляске и слушал в наушниках альбом Pink Floyd – Dark Side Of The Moon. Заслушался так, что задремал и не услышал как коляска перевернулась. Ира там под ней орала, но разве Pink Floyd переорешь?

Фото предоставлено Игорем Верещагиным

The Rolling Stones. Они вышли из своего самолета, и на них набросилось около 200 съемочных групп. The Rolling Stones выходят и – так получается – подходят прямо ко мне. Будто знали, что я жду их с 1964 года, с того момента как впервые услышал по радио.

Фото предоставлено Игорем Верещагиным

«Теодор и Карл». Это Теодор Тэжик – знаменитый скульптор и художник-постановщик, все видели его работы, например, в фильме «Кин-дза-дза». Снимок сделан у него дома. Карл – это одна из его двух собак, к которым он очень нежно относится. Одна из собак была парализована, и он сделал ей специальную тележку и костюм, чтобы она не замерзала. Парализованных собак в гостиницу не пускают, а с этими колесиками было можно, – так он и ездил из Москвы в Прагу и возил собак туда-сюда.

Фото предоставлено Игорем Верещагиным

Джон Маклафлин. Он частенько бывал в Москве, но я ни разу не попадал на его концерты. Это удивительно – слушаешь человека с 1974 года, и целых два раза пропускаешь его концерты у себя на родине.

Фото предоставлено Игорем Верещагиным

Земфира. Это ее первый сольный концерт в «Олимпийском». Такого вовлечения публики в концерты мало у кого можно было наблюдать. Безбашенное было время.

Фото предоставлено Игорем Верещагиным

Сергей Воронов. Я приехал в Киев со своим товарищем Эркином Тузмухамедовым на выставку Астрид Кирхгерр – подруги The Beatles во времена их «гамбургского» периода начала шестидесятых. Мы стали шататься по улицам и увидели, что в городе играют «Неприкасаемые». У них было свободное время, и я Сергея позвал с нами на выставку. На втором этаже обнаружилось фото двух воронов, ну, грех было бы не усадить третьего и не сфотографировать.

Фото предоставлено Игорем Верещагиным

Ринго Старр. На первый концерт Ринго в Москве я не попал. У меня только что родилась внучка, я мчался с самолета, опоздал и меня не пустили. Зато второй раз я уже подготовился. Снимок сделан на пресс-конференции, когда Ринго задали какой-то странный вопрос.

Фото предоставлено Игорем Верещагиным

Владимир Фредекс. Я давно хочу выпустить книжку, для которой уже давно снимаю известных и интересных мне людей с их любимой виниловой пластинкой, от которой в свое время у них снесло крышу. У Володи Фредекса это была рок-опера Jesus Christ Superstar.

Инаковидящий. Фотограф Игорь Мухин — о девяностых годах, надежности «Лейки» и реновации

В Мультимедиа Арт Музее (МАММ) на Остоженке до 22 ноября проходит выставка Игоря Мухина — одного из самых известных постсоветских фотографов. На его снимках — меланхоличные пары, экзальтированные демонстранты, усталые люди средних лет и с воодушевлением глядящие в кадр молодые горожане. Ирина Меркулова поговорила с Мухиным об отличиях 90-х годов от современности и о том, нужно ли фотографу учиться.

— Открывшаяся в МАММ выставка посвящена девяностым годам. Почему сейчас стоит вспомнить это время? Можно ли провести параллели с сегодняшним днем или это что-то совершенно непохожее? 

— Сейчас просто самое благополучное время. Какие могут быть параллели? Тогда все закрывалось, рушилось, люди теряли работу, предприятия сдавали оборудование в металлолом. Люди пытались как-то выживать. Одна реформа, вторая реформа, деньги, все советские накопления за целые десятилетия обесценивались. Какие-то политические вещи 1991-1993 года. 

А сейчас просто шоколад! Выйдите на улицу, посмотрите количество джипов за три миллиона, за пять миллионов, которые проносятся мимо. Посмотрите как благополучно люди выглядят, сидя в этих джипах. Любая квартира уходит как горячий пирожок, сколько бы она ни стоила. Как можно это сравнить? 

— Вы считаете, в регионах ситуация намного благополучнее, чем это было в 90-х? 

— Надо съездить в регионы и посмотреть, но я видел какие-то новейшие марки машин, которые, может, и в Москве не встретить. Наверное, есть богатые и бедные. Последний раз я был во Владивостоке — вполне все были обуты, одеты, было счастье, множество кафе, было негде сесть в декабре, опять же машины, машины, машины. Все чего-то строили. 

— В интервью «Коммерсанту» вы сказали: «Я вижу идеи для проектов — и не понимаю, почему это вижу я, а другие не видят. Жизнь же вокруг бурлит». На что интересно смотреть и что интересно снимать вам сейчас? 

— Интересно смотреть с балкона. На горизонте у меня были четыре хрущевки. Вот к нам приехала программа реновации, и в разгар эпидемии можно было наблюдать прибытие десятков молодых людей в черных очках, в тренировочных штанах, в сопровождении машин полиции. 

Возводя заборы из бетонных блоков, они планировали отражать нападение местных жителей, но местные или покинули город, или соблюдали карантин. Не нападали. Строится ЖК «Фестиваль Парк-2», и видя, что защитников нет, забор, по-моему, переносили уже раза четыре, расширяя территорию под строительство. 

Борьба идет за примечательное место — Березовую аллею. Рубят 60-летние деревья под 40-50-этажные башни. Непонятно, как это можно снять, но смотреть на это, а все происходящее транслируется в социальных сетях, — тяжело.

Я ничего не снимаю, просто смотрю в интернете, как милиционеры мочат местных жителей, и как застройщик расширяет заборы, снося деревья и завоевывая все новые и новые территории. 

— Я была на февральской выставке ваших студентов, и многие снимают тусовки. На ваш взгляд, в чем сейчас ценность тусовок? В авторитарном государстве они играли свою роль, но какую роль тусовка может играть сейчас? 

— Это задание (речь про тему для работ студентов «Легко ли быть молодым?» — прим.ред.) я считаю важным, чтобы студенты посмотрели вокруг. Всех интересуют какие-то личные проблемы или события, происходящие далеко, возможно, у соседей. Но могут ли люди заинтересоваться проблемами, которые находятся совсем рядом, волнуют их поколение? К этому новому поколению я уже в силу возраста, в силу лени пролезть не могу. И поэтому [даю] такое довольно интересное задание — запечатлеть нас сегодняшних. 

Возможно, какие-то тусовки, возможно, сообщества, интересные места. Это упражнение на внимательность. Когда люди слушают задание, им кажется, что никаких проблем у их поколения нет, поэтому идей часто нет по несколько недель, но потом люди тихонечко, может, пролистав интернет, посмотрев подобные проекты и работы, начинают снимать.  

Репортаж о жизни актера (серия фотографий «Современник Коля» ученицы Мухина Ксении Яблонской – прим. авт.) – наверное, это тоже тусовка актеров. Есть молодой человек, которого Даша Каретникова снимала, музыкант, который делает скрипки и занимается какой-то современной музыкой. Там нет тусовки, там скорее какое-то одиночество. Вот почему молодой человек не собирает гитару или барабан какой-то современный, а его заинтересовала скрипка и жизнь этого дерева? 

— Мне запомнилась серия «Дубки» Карины Градусовой. 

— Карина поехала на свою родину, в небольшой поселок Пески в сорока минутах от Коломны. Там в советские годы были промышленные предприятия, часть из них закрылась, остались жители, которые находят работу в Коломне. Молодые в Песках проводят досуг в местных интернет-клубах, библиотеке, и невероятно, что какой-то очаг культуры там есть. Поход в местную библиотеку и интернет-клуб — это точно не тусовка.  

Хороший проект Веры Вишневой про Милютинский переулок: молодые люди живут на территории, напоминающей сквот, но при этом платят арендную плату. Они сгруппировались, ими движет интерес покорить мир своим искусством. Так было множество раз в прошлом, а сейчас сложно сказать, как сложится судьба его жителей, и существует ли коммуна в Милютинском переулке сейчас. Может, она уже стала историей.

— Для поступления на вашу программу в Школе Родченко требуются фотографии, сделанные в России. Почему? 

— Основная масса поступающих приносит фотографии либо кошечек, либо чужих детей в песочницах, либо кадры из путешествий. Все мы богатые люди, 90-е, слава богу, кончились, у всех есть загранпаспорт и деньги. Все путешествуют, и аэропорты не вмещают желающих вылететь и влететь. 

Но в путешествиях нам не открывается то, что открывается живущим там людям. С наблюдением у нас тяжело. Мы чуть-чуть умеем любоваться горами, морем, архитектурой. Люди, находясь в каком-то культурном шоке, часто снимают, и эти фотографии сняты, возможно, в стрессе из-за чужого языка, чужой страны.

Во многих странах я не был, я не особо путешественник и часто не понимаю по фотографии из экзотической страны, интересна она или нет. Это снято просто или это какая-то сложная съемка? Чужую жизнь часто невозможно прочитать. 

Поэтому я в своей мастерской предлагаю приносить фотографии из России, ведь я смогу прочитать, как вы в эту фотографию вошли, как вы из этой фотографии вышли. 

— Одни фотографы ставят крупный водяной знак со своим именем на снимки, другие просто подписывают фото. Сейчас у авторского права есть альтернативы – копилефт и свободная лицензия. Для фотографа важно авторское право? 

— Фотографы хотят жить. Хотели и в 90-е, и в нулевые, и в 2010-е… Просто чтобы купить хлеб, фотоаппараты. Я вот пользуюсь «Лейкой», а это самое ненадежное, что в мире было изобретено. Она постоянно требует какого-то ремонта, что-то в ней разрушается, малейшее внедрение, и тебе говорят: «Приносите 90 тысяч». Слава богу, есть какие-то умельцы, которые вырезают детали из консервных банок за 2-3 тысячи. 

Мир несовершенный и, к сожалению, всем нужна оплата. Но фотографы сейчас делятся изображениями, которые можно цитировать, использовать как рекламу, на фейсбуке, в инстаграме, и фотографы не получают с этого гонораров, и им не на что снимать, возможно. Я какие-то сюжеты подарил википедии, ими можно пользоваться бесплатно, делать с ними все, что угодно. 

Александр Иосифович Лапин, фотограф, у которого я имел честь учиться, говорил: «Что остается от фотографа? Не более 5-7 фотографий». Редко-редко люди вспоминают пять, шесть, семь фотографий любимейших фотографов. То есть все, что остается от мастера, — это семь сюжетов, которые с трудом получается вспомнить. 

— Как поменялся взгляд на фотографию и эстетика, когда дорогостоящая техника стала доступна многим? 

— Сейчас в арт-мире нет границы между «хорошо» и «плохо». Любое художественное высказывание на территории искусства возможно. 

Если присмотреться, что делают люди после тяжелого рабочего дня в метро, то они листают какие-то истории в инстаграме, в фейсбуке. Масса картинок. Ты как бы немного отошел, посмотрел на чужую жизнь, сопоставил со своей, вроде бы не все так плохо. 

Кажется, что фотография упростилась и всем доступна, у всех есть сейчас фотоаппарат в телефоне, но также она и невероятно сложна, потому что очень много составляющих, которые должны совпасть. 

Люди, приходя в фотографию, вдруг сталкиваются с необъяснимыми сложностями: к теме, к объекту, к концепции нужно подобрать правильную оптику, оказаться в нужном месте, в котором должен оказаться нужный свет. 

Нужно договориться с объектом, а объектом может быть и персонаж, и просто дерево. Не договорился – дерево криво влезло в кадр, кадр не удался. Оттого фотография оказывается сложна, и люди тихонечко переходят в видео. Там попроще, нет борьбы за картинки, есть звук, который помогает. 

Множество людей выполняют сегодня функцию службы быта. Раньше, чтобы запечатлеться на паспорт или сняться с семьей, мы шли в ателье, в службу быта. Сегодня многие люди, считающие себя фотографами, просто выполняют функцию ателье, у них на лбу такая лампочка горит: «Служба быта, сниму классно ваш портрет для истории». 

То есть ателье исчезли, но возникло множество ремесленников, которые могут создать серию файлов о нас сегодняшних за гонорар. Они тоже называются фотографами, фотохудожниками, они творят, создавая эти портреты.

— Выставка ваших студентов называлась «Легко ли быть молодым», и в самом названии содержалась аллюзия на одноименный фильм Юриса Подниекса. Под одним из анонсов в соцсетях я наткнулась на комментарий о том, что некорректно брать название, если разрешение у наследников не спрашивалось. Сейчас Алексей Учитель снял фильм о Цое, однако сын просит отозвать лицензию, апеллируя к нарушению авторских прав. Как вы относитесь к таким обвинениям?  

— Я же не устраиваю выставки, есть кураторы. В принципе, в оригинальном фильме есть вопросительный знак, а у меня точка. Значит немножко меняется смысл. Цитирование, по-моему, не запрещено. Авторы эпиграфов же не подают в суд на всех литераторов, есть книжки, где эпиграфов может быть и два, и три, и десять. 

Действительно, проблемы, которые Юрис Подниекс поднял в фильме в 1986 году, никуда не ушли, и этот фильм до сих пор можно смотреть с удовольствием. В кинотеатре «Россия», в зале на 1500 зрителей нельзя было достать лишний билет — люди пошли смотреть документальное кино вместо художественного. Это сильнейшая вещь для своего времени, она не могла быть снята в России и снималась в Латвии. Почему бы не процитировать и не отдать дань памяти талантливому оператору и режиссеру?

— Школа Родченко – это ваш первый опыт преподавания? 

— Еще в 1989 году была Свободная академия, которую создал Леонид Огарев и Илья Пиганов. Академия входила в Новую академию Тимура Новикова, где было задействовано два или три десятка людей из Москвы и Петербурга. Они самоорганизовались и устроили в СССР такое свободное общеобразовательное учреждение. 

За счет какой-то активности Ильи Пиганова выставки проходили в разрушенных конюшнях при Московском ипподроме. Я помню, что это были какие-то школьные классы, там были школьные парты. Все лекции читали со слайдов. Была активная фотолюбительская среда — то, что называется молодой волной. И был интерес ко всему новейшему. Люди общались, материал переходил из рук в руки и преподавание было из уст в уста. 

Еще была фотокафедра, на которой в далеком 1989 году преподавали и Слюсарев, и я, и Борис Михайлов приезжал, и режиссер Иван Дыховичный читал лекции. Была отчетная выставка. Я читал лекции в Институте современного искусства в Хельсинки. В 1988 году вышел альбом «Инаковидящие» (финский фотоальбом, содержащий снимки Ляли Кузнецовой, Бориса Михайлова, Александра Слюсарева и многих других фотографов – прим. авт.).  

— Как вы считаете, фотограф может учиться сам? Можно стать фотографом вне институции? 

— Может. Встречается много людей, отрицающих влияние школы, влияние среды. Но они не понимают, что школа дает возможность обсуждения, чего не дают социальные сети и индивидуальное обучение.

Весь контент, который преподается, есть в сети, в учебниках, ничего нового тут изобрести нельзя. Но можно обсудить из уст в уста, а не поставить «лайк», разместить хлопающие ладошки. Реально разобрать ошибки и достоинства. Школы нужны. 

Вторая половина образования посвящена тому, как вообще современный артист функционирует. Многие приходят в арт-школы, поработав в офисах, столкнувшись с тем, что карьерная лестница тяжела, трудна, и не все могут ее выдержать. Вот люди и приходят на территорию искусства, думая, что здесь все парят в облаках, медитируют, создают какие-то произведения.

Но оказывается, что арт-мир довольно жесткий, в нем тоже есть командное подчинение, есть рядовые, полковники, над полковниками есть какие-то кураторы, а над кураторами – люди, которые дают деньги на зарплаты кураторам. Этот профессиональный мир воспринимается частью студентов как трагедия. 

Чтобы выжить, молодые люди должны знать, как устроены премии, гранты, что такое резиденция, как подать проект, что выигрывают не фотографии, а тексты к фотографиям. 

Есть гранты для фотографов, где фотографии даже прикладывать не надо, а надо грамотно обосновать в тексте, почему вы хотите эти фотографии сделать и получить от фонда эту сумму.

Работы Мухина, посвященные 2010-м годам, сейчас можно увидеть:

— в центре «Зарядье» на выставке работ номинантов 1-й Московской Арт Премии

— на Триеннале в «Гараже»

Вопросы: Ирина Меркулова

Первое фото: Школа Родченко

Сегодня отмечает день рождения театральный фотограф Игорь Абрамович Александров / Музей МХАТ

Игорь

А.

«Семья»

Из спектакля

Марчелло Мастроянии

Из спектакля «Милый лжец»

М.Л. Ростропович

МХАТовский

Из спектакля

     Сегодня отмечает день рождения театральный фотограф Игорь Абрамович Александров!

     Более половины столетия он создаёт фотолетопись Московского Художественного театра. Без него не обошлось ни одной премьеры, ни одного праздничного или печального события в жизни театра.

     Игоря Абрамовича нельзя причислить к театральным репортёрам – в его работах нет сенсационности, взгляда со стороны. Он – участник общего дела, его работы рассказывают о жизни Художественного театра.

     11 марта Игорю Абрамовичу вручили премию «Признание», учрежденную благотворительным фондом «Артист».
Ею за вклад в развитие культуры отмечаются те, кто проработал более сорока лет на ниве искусства.

     От всей души поздравляем Игоря Абрамовича с днем рождения!

     Желаем здоровья, долголетия и всех благ!

«Я это видел». Известный фотограф Игорь Гаврилов провёл мастер-класс и открыл выставку своих работ в фотогалерее «Криста»

ИГОРЬ ГАВРИЛОВ родился и живёт в Москве. Фотографией занимается с 14 лет. После победы во всесоюзном конкурсе «Проходной балл» он был принят на факультет журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова. В 1975 году окончил вуз и стал первым в стране фотографом с образованием в области фотожурналистики. Ещё будучи студентом, Игорь Гаврилов был приглашён в журнал «Огонёк», где проработал 16 лет. Его главным жанром стал аналитический фоторепортаж.

Рука об руку с успехом

На творческом пути Игоря Гаврилова было немало достижений. В 1987 году в числе 100 лучших фотографов мира он принял участие в проекте «Один день из жизни СССР». В 1988 году Гаврилов сотрудничал с журналом «Time» (США). В том же году он стал одним из двоих фотографов СССР, приглашённых  издательством «National Geographic» для работы над книгой «The Soviet Union Тoday». В 1989 году французская пресса назвала Игоря Гаврилова «le reporter de choc» за его репортажи на первом фотофестивале в городе Перпиньян (Франция), где проводится самый престижный форум фотопрофессионалов. В 1990 году Гаврилов был приглашен в один из самых знаменитых фотоинститутов США «Brooks Institute of  Photography», где проводил мастер-классы по фотожурналистике. В 1999 – 2010 годах Гаврилов работал фотокорреспондентом журнала «Focus» (Германия), в 2010 – 2014 годах был руководителем российского направления в европейском фотоагентстве «East News».  

Игорь Гаврилов работал в 60 странах, фотографировал практически во всех горячих точках России, снимал в Афганистане, уже на восьмой день после взрыва летал над реактором Чернобыльской АЭС.

У фотографа состоялось много персональных выставок в разных странах. Его снимки опубликованы во всех известнейших журналах и газетах мира, в целом ряде отечественных и зарубежных фотоальбомов, фотокниг. Он автор книг, фотокалендарей, изданных в России и за рубежом. Его работы иллюстрируют американские учебники по фотографии.

Игорь Гаврилов – обладатель очень многих престижных профессиональных наград международного уровня.  Так, в 1989 году он получил премию «Золотой глаз» международного конкурса «World Press Photo» – самую престижную награду на главном фотоконкурсе мира среди профессиональных фотожурналистов.

«Никогда никому не показывайте плохих фотографий»

18 – 19 марта Игорь Гаврилов приехал в Рыбинск для проведения мастер-класса и открытия своей персональной фотовыставки. Это событие вызвало живой интерес у местных фотолюбителей.

В ходе мастер-класса  Игорь Гаврилов поделился профессиональными секретами и опытом работы в качестве фотожурналиста. Особенно привлек внимание слушателей рассказ о съёмках в местах бедствий:  после аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году и после землетрясения в Ленинакане в 1988 году.

19 марта Игорь Гаврилов открыл свою выставку «Я видел это». Приветствуя собравшихся, фотограф сказал:

– Как бы мы, люди, занимающиеся неким творчеством, ни говорили, что делаем всё для себя, зритель нам на самом деле очень нужен. Мы всегда нуждаемся в оценке того, что сделали… Я могу сказать с гордостью и абсолютно ответственно, что всё, что представлено здесь, – правда. Здесь нет постановочных фотографий, лакировки. Я жил в это время, я это видел. Мне удалось это запечатлеть. Я уверен в том, что если бы я этого не сделал, то, наверное, история нашей страны была бы чуть-чуть беднее. Или её кто-то мог бы исказить, сделав это неправдиво. Поэтому я считаю, что моя основная задача и задача всех честных фотожурналистов – снимать, снимать, снимать. Чтобы наши дети понимали, в каком мире мы жили, и чтобы их не могли обмануть. Поскольку у вас камера в руках, вы должны оставить после себя нетленные фотографии.

Пожелаю вам, прежде всего, здоровья, а также как можно больше удивляться, смотреть на мир открытыми глазами. И ещё: я вчера на мастер-классе не открыл главный секрет того, как быть хорошим фотографом. На самом деле это крайне просто: никогда никому не показывайте плохих фотографий…

На выставке Игоря Гаврилова «Я это видел» представлены лучшие снимки мастера, сделанные в период его работы фотожурналистом. В совокупности это 50 черно-белых и цветных фотографий. Большая их часть снята на плёнку в период до 1990 года.

Адрес фотогалереи «Криста»: Рыбинск, ул. 1-я Выборгская, 50.

«Я никогда не снимал только то, за что платили деньги. Я всегда снимал еще то, что происходит вокруг». Екатерина Баранова

Символ эпохи © Игорь Гаврилов

В Музее Москвы в конце июня открылась выставка «Молодежные «униформы» Москвы». Она посвящена неформальным способам самовыражения в советское время и сегодня и состоит из двух частей – исторической и современной. Первая представляет собой уникальные работы легендарного советского и российского фотожурналиста Игоря Викторовича Гаврилова, который сотрудничал с самыми известными советскими и мировыми изданиями, такими как «Огонек», «Time», «FOCUS». Лауреат самой престижной в профессии премии World Press Photo и первый дипломированный советский фотожурналист.

В канун Всемирного дня фотографии, который отмечается 19 августа, корреспондент МОСГОРТУРа побеседовал с Игорем Гавриловым и узнал о том, как стать крутым специалистом, какими качествами должен обладать фотограф и где можно стать учеником гуру фотожурналистики.

Чернобыль © Игорь Гаврилов

— Игорь Викторович, какой была ваша первая работа?

— Первая моя работа была очень талантливая, до сих пор ее никто не превзошел по силе мысли (смеется). Это была карточка величиной со спичечный коробок.

Я снял веточку. Она как-то странно появлялась с правого боку и ни к чему не была прикреплена, просто торчала из границы кадра с почечкой в конце. А на заднем плане прочитывалось ЛЭП. То есть я как бы соединил природу с лютой промышленностью Советской страны. Вот такой бред я снял. И его напечатали в «Юном натуралисте». Я тогда учился в 7 классе. Фотографировал «Сменой-6».

Позже я стал заниматься в разных фотокружках Москвы. И как-то быстро у меня начали получаться фотографии. С 14 лет я стал печататься в «Пионерской правде» и других изданиях. Тогда же я впервые победил в международном конкурсе. В качестве награды меня отправили на слет юных корреспондентов в «Артек» на 3 месяца. Там я тоже получал медали за свои работы.

Я был нагловатым мальчонкой, не сильно скромным. Поэтому ходил по изданиям — «Московская правда», «Вечерка», «Московские комсомолец», благо они все находились в одном здании. Я поднимался на лифте и сверху вниз веерно разносил по редакциям свои работы. И меня потихонечку начали печатать.

Когда я заканчивал 10 класс, издание «Журналист» проводило конкурс «Проходной балл» среди пишущих и фотографирующих выпускников. Победители получали право внеконкурсного зачисления на факультет журналистики любого из университетов страны. Я выиграл в этом конкурсе. И так в 70-м году стал студентом журфака МГУ. Тогда на базе факультета была впервые создана фотогруппа. И через 4,5 года я стал первым советским дипломированным фотографом.

Учился не очень прилежно, больше фотографировал. За полгода до защиты диплома меня пригласили работать в самый престижный журнал Советского союза – «Огонек». И я получил удостоверение, о котором все фотографы страны могли только мечтать. Они мечтали хотя бы раз или два в «Огоньке» вообще напечататься.  

Я проработал в «Огоньке» 16 лет, потом меня пригласил к сотрудничеству главный журнал мира «Time». Позже, после победы в одном из конкурсов, читал лекции в Калифорнии. По возвращении сотрудничал с ведущими российскими еженедельниками, пока не перешел на работу в немецкий журнал «Focus». Там проработал около 10 лет, освещая события на постсоветском пространстве.

Безотходное производство © Игорь Гаврилов

— В Советском союзе некоторые ваши работы долгое время не печатались. Было обидно?

— К этому быстро привыкаешь. А потом это даже становится интересной игрой. Не печатают — значит, фотография хорошая. В Советском союзе журналистики не было. Была махровая пропаганда и по большей части глупая.

Некоторые коллеги говорили мне одну и ту же фразу: «Игорь, мы же снимаем то, за что нам платят». Этим я никогда не занимался. Я никогда не снимал только то, за что платили деньги. Я всегда снимал еще то, что происходит вокруг. И это «вокруг» называлось жизнью. Правдивой, не постановочной. Эти фотографии не печатали, иногда их называли «антисоветскими», хотя антисоветчиком я никогда не был и никогда специально свою страну не очернял. Не было у меня такой цели. Я снимал то, что есть. И этого было достаточно для того, чтобы раздражать власть. Потому что они привыкли видеть совершенно иные и фотографии, и тексты. Для них все было хорошо. На самом-то деле было все не так, как они думали.

Советские люди были настолько зомбированы, что даже от них я получал критические замечания, снимая правду и желая им как бы помочь. А мне говорят: «Что ж ты снимаешь, как тебе не стыдно! Это же нельзя снимать!» А я говорю: «Почему?» — «Тебе что, это нравится?» — «Нет, не нравится. А почему их нельзя снимать?» — «А вдруг это увидят!» — «Так для этого и снимаю, чтоб увидели».

Эти фотографии увидели через многие годы. Некоторые из них не печатались по 10-15 лет. Они все правдивые. А у многих моих коллег таких фотографий нет, потому что они снимали то, что от них ждали. То, за что они получали свои три копеечки.

Землетрясение в Армении © Игорь Гаврилов

— Наверное, с годами вырабатывается профессиональный цинизм?

— Трудно ответить на этот вопрос как-то обще. Это скорее всего проявляется в каких-то конкретных ситуациях. Но я по трупам никогда не ходил и ходить не стану. Хотя знаю коллег, которые ходят по ним.

Я был первым фотографом, который ступил на земли Армении после землетрясения в 1988 году. Первый день я не снимал, пытался помочь. Не хочу сказать, что я такой сердобольный. Да, мне жалко. Некоторые мои коллеги спрашивают: «А как же ты мог их снимать?» Ну как мог снимать, я профессионал прежде всего, а не девочка сопливая – вот это снимаю, а это не снимаю. Надо на войне снимать – я снимаю на войне, надо снимать землетрясение, значит я снимаю землетрясение.

Также было и с Чернобыльской катастрофой в 1986 году. Если все в «Огоньке» отказались туда ехать, я согласился. Что это – тупость, дурость, любопытство, стремление быть первым? Наверное. В тот раз я предпочел оказаться профессионалом, пусть мне и у виска крутили. Но я сделал эту серию про Чернобыль, и потом показал всему миру.

— Как вы считаете, какими качествами должен обладать фотограф?

— Не думаю, что фотограф должен обладать какими-то определенными качествами. Это все-таки очень человеческая профессия. Тем более, честная журналистика – она вообще максимально приближена к жизни. Собственно, она и есть жизнь. Наше предназначение как раз передавать ритмы, цвета и оттенки этой жизни, в которой мы живем. Поэтому личные качества у фотографа должны быть обычные, человеческие.

Не нужно быть трусом, подлецом. Нужно просто быть любопытным человеком, любить свою профессию. Фотограф должен больше видеть, больше замечать. Этому научить невозможно, только научиться самому.

Фотографы все разные. Конечно, нужна концентрация. И не для того, чтобы поймать кадр, а для того, чтобы придумать его и сделать. Иногда нет, нет, нет кадра, тебе уже нужно уезжать. И ты должен не расслабиться, а сконцентрироваться до такой степени, чтобы сделать этот кадр, найти его кровь из носу.

Каким качеством должен обладать нормальный, культурный, фотограф с мозгами? Прежде всего любить себя. Тогда ты не сможешь сделать свою работу плохо. А это важно. Если я свою работу люблю, значит я делаю эту работу хорошо, только на отлично. А если я тяп-ляп делаю, значит я плохой специалист. Я ни себя не люблю, ни работу, которую делаю, ни тех людей, для которых я эту работу делаю.

Московские панки © Игорь Гаврилов

— Тем не менее, делите ли вы фотографов на любителей и профессионалов?

— Профессионалы есть профессионалы, а любители есть любители. Профессионал – это тот, кто зарабатывает на этом деньги. Человек, который должен работать стабильно, без эмоций. То есть с эмоциями, но он должен тушить те, которые мешают работать. Должен выполнять задания на высоком уровне.

Почему со мной работали последние 25 лет ведущие западные издания? Потому что они понимали, что я всегда привезу материал. Всегда. И нет такой причины, которая может помешать сделать мне мою работу. Более того, несколько раз, когда рассуждали, кого послать на задание — Васькина, Пупкина или Гаврилова, я слышал такое: «Давайте пошлем Гаврилова. А почему? Потому что то, что он привезет материал – неизбежно, но какой – это еще надо будет посмотреть. Он может быть хорошим, а может быть очень хорошим».

Хороший профессионал – это тот человек, который не боится ошибаться, делать то, что не делал вчера. Почему люди снимают только то, за что им платят деньги? Потому что они знают, «я вчера снял, мне заплатили, зачем сегодня я буду делать что-то другое, вдруг у меня не получится и мне не заплатят». Я этого никогда не боялся. Потому что вся наша профессия, и вообще все искусство, состоит из нюансов.

Все размылось. Сейчас любая девочка или мальчик-хипстер может гаджетом сделать очень качественную картинку. Требования в интернете — ближе к нулю. Как же не считать себя крутым фотографом, когда за любую фотографию «любимой собачки» ты получаешь 150 лайков в час. Конечно, ты «крутой фотограф».

Первый международный конкурс парикмахеров в Москве © Игорь Гаврилов

Профессия видоизменилась очень. Но, с другой стороны, есть большое количество умных молодых людей, любящих снимать и умеющих это делать. Должен присутствовать интеллект или удача. Но на одной удаче далеко не уедешь.

Вообще я давно вывел формулу, которой пользуются мои ученики, многие известные фотографы. Я говорю, быть хорошим фотографом очень и очень просто. Каждый человек может стать очень хорошим фотографом. Это элементарно. Главное — никогда и никому не показывайте плохих фотографий.

— Важную ли роль играет техника в работе?

— На мой взгляд, техника — это второстепенно. Опять же, зависит от вида съемки, которой ты занимаешься. Если это реклама, гламур, мода и так далее, то нужна аппаратура, оптика, надо понимать, что такое свет, студия. Можно и мыльницей снять. Сейчас вообще печатается очень много неумелых картинок, и это называется концептуальной фотографией, современной. То есть и кураторы, и критики часто сами не очень разбираются, и фотографов берут таких, о которых в общем-то, кроме того, что его работы «гиперсовременные» и «его трудно понять», сказать больше нечего.  

Я всю жизнь снимал «никонами». Лучшими аппаратами в мире, последними моделями. Может быть, в самом начале своего пути я придавал значение технике. А потом мне это стало совершенно безразлично.

Конечно, техника играет роль, не будем кокетничать. Но снимает все же не камера. Снимает то, к чему ты ее прикладываешь – глаз, мозг, душа.

Крановщица © Игорь Гаврилов

— Расскажите об опасных моментах в вашей практике.

— Сахалин, порт Корсаков. Я был студентом второго курса. Залез на кран, чтобы снять сверху порт. Кран не работает. Как оказалось, крановщица ушла на обед. Потом она пришла, включала кран, и он дернулся. И я повис на нем. Я был спортивный мальчик, худенький, сильненький, выкарабкался. Когда спускался вниз, увидел крановщицу со спины и подумал, что мне надо побыстрее убежать, чтоб она меня не ругала. Почему – не знаю. Она сидела спиной в совершенно обалденном кружевном воротничке и с повязанной косыночкой. Я сделал только один кадр. Потом эта фотография побывала на всех выставках, стала чуть ли не визитной карточкой. Кадр, который мог стоить мне жизни.

Еще случай. Снимал я китов в заливе Пильтун на Сахалине для Гринписа. Вышли на охоту на французской лодке «Зодиак». Она была дырявая. Пока мы стояли и ждали кита, она наполнялась водой, а потом, когда гонялись за ним, вода выливалась. Спасательные костюмы на нас были тоже дырявые. А еще мы забыли рацию на берегу.

Значит, я стою, смотрю на воду и краем глаза вижу, что под лодкой поднимается темная такая туча. Все ближе, ближе, ближе. И я знаю, что кит может опрокинуть лодку, потому что мотор ему очень сильно действует на нервы. Я думаю: ну вот, конец и пришел. Я вспомнил про жену, про детей. И начинаю считать секунды. Кит всплывает, всплывает, всплывает. И всплывает очень близко к лодке. Я даже не смог его снять. Потому что камера у меня была с длиннофокусным объективом. Показывается его глаз, он смотрит на меня. Потом уходит. И я начинаю молиться, чтобы в этот момент он не поднял и не ударил хвостом. Кит уплывает и не ударяет хвостом. Я снял его, за неделю один кадр. Гринпис до сих пор гордится этим фото.

На войне не так страшно. Потому что ты понимаешь, куда едешь — будут стрелять, нужно прятаться, беречься. У тебя другое поведение. Ты следишь за собой. Как только 4-5 дней ничего не происходит, ты уже осмелел – начинаешь высовываться. И вот тут нужно сказать себе: «Игорь, езжай в Москву, хотя бы на три денечка». Как только ты перестал бояться – это первый щелчок.

Серый кит в заливе Пильтун © Игорь Гаврилов

— Игорь Викторович, наверняка к вам приходят молодые и не очень фотографы, которые хотели бы научиться видеть и ловить моменты. Вы делитесь с ними знаниями?

— С крутыми ребятами мы создали клуб «А2». Он презентовался на Международном фестивале фотографии в Угличе. Клуб находится в северо-восточном административном округе, в прекрасном здании, с современной техникой. Мы неизбежно будем чему-то учить. Но это не школа, а клуб. По составу участников – самый крутой будет в Москве. Как раз в Угличе мы выставляли кое-какие работы участников клуба. Это — фотографы Игорь Гаврилов, Михаил Геллер, Сергей Киврин. А самое главное – мои ученики. Клуб будет не закрытый, мы пока вырабатываем условия, которые будем предъявлять к вступающим.

Выставка «Молодежные «униформы» Москвы» в «Музее Москвы» продлится до 20 августа 2018 года

Игорь Викторович Гаврилов родился в 1952 году в Москве.

1970 – оканчивает среднюю общеобразовательную школу. В этом же году стал победителем Всесоюзного конкурса среди выпускников школ «Проходной бал» и получает право внеконкурсного поступления на факультет журналистики Московского Государственного Университета имени Ломоносова (МГУ) в впервые образованную фотогруппу.

1975 –1988 – фотокорреспондент журнала «Огонек».

1988 – получает предложение к сотрудничеству от журнала   « Time» и становится его московским корреспондентом, в этом же году   Игорь Гаврилов был номинирован на звание «Лучший фотограф года» от журнала «Time».

Сегодня фотограф активно работает с ведущими иностранными и российскими изданиями.

Семейный фотограф Игорь Климов

Привет, я фотограф Игорь Климов!

Более 10 лет фотография была неотъемлемой частью моей жизни. И лет 6 назад я ухватился за возможность сделать это своим основным занятием. С тех пор я с удовольствием работал семейным фотографом и фотографом мероприятий по всей Новой Англии. Традиционные фотосессии, фотографии пожилых людей, сеансы беременных, помолвка, фотосъемка новорожденных, семейные воссоединения, сезонные мини-сеансы, юбилеи, дни рождения — все это сделала я.

Зрелая и опытная, но веселая и энергичная, поэтому в последние несколько лет я также была добровольной учительницей после уроков в местных начальных школах. Так что да, я знаю, как работать с детьми. Поскольку я постоянно работаю фотографом, я могу очень гибко выбирать дни недели, часы работы и места.

Стоит упомянуть, что мой любимый район в Новой Англии — это Северный берег. Последние 6 лет я живу в Свэмпскотте, люблю этот город и знаю все лучшие места для семейных встреч. Так что, если вы местный — просто дайте мне знать, у меня всегда есть специальные предложения для клиентов в Свэмпскотте, Марблхеде, Наханте, Салеме, Беверли, Ревере, Глостере или Ипсвиче.

Семейные сеансы →

Свадебная фотография

Как фотограф, работающий полный рабочий день, я делаю гораздо больше, чем семейные сеансы. За последние несколько лет свадебная фотография стала огромной частью моего бизнеса. Так что, если вам нужен гибкий, веселый и креативный свадебный фотограф, зайдите на этот сайт — свадебный фотограф ->.

Фотография бат-мицвы и бар-мицвы

Одно из многих преимуществ того района, где я живу, — удивительная еврейская община. Несколько лет назад я выполнил свою первую бар-мицву, и с тех пор я делаю ее не менее дюжины раз в красивом районе Марблхед / Болотскотт.Больше информации о моих фотографиях летучей мыши и бар-мицвы здесь.

… также

Для нескольких ресторанов и пекарен я занимаюсь фотографией еды. Я также работаю с 4 местными агентами по недвижимости и профессионально фотографирую дома и квартиры. Так что если у вас есть вопросы по любому аспекту фотографии — просто дайте мне знать!

Как фотография спасла Игоря Писука от алкогольной зависимости

31-летний польский фотограф Игорь Писук рассказывает о Deceitful Reverence , поразительной и уникальной серии фотографий, глубоко посвященных прошлой жизни Игоря как наркомана.

Здравствуйте, Игорь, спасибо за интервью. Каковы ваши основные интересы как фотографа?

Меня интересует все, что заставляет мое сердце биться чаще. Я хочу что-то почувствовать, когда фотографирую или смотрю на фотографии. Это может быть что угодно, главное, чтобы это была какая-то эмоция — что-то реальное, честное, трогательное … Мне скучны красивые или красивые картинки; Вот почему меня рвет от множества рекламных и модных картинок. Фотографии должны быть как удар по лицу, без наркоза .

Я никогда не готовлю и не планирую свои фотографии, не предполагаю, как они должны выглядеть или что они должны значить. Все это происходит позже, во время выбора и построения истории.

Я всегда беру с собой фотоаппарат. Я делаю много автопортретов, когда хочу закрепить свое нынешнее душевное состояние. Обычно я фотографирую все, что вызывает у меня любопытство и волнует, стараясь быть максимально незаметным и незаметным. Иногда я фотографирую незнакомцев, иногда я знакомлюсь и разговариваю с людьми, которых фотографирую … Я нажимаю кнопку спуска затвора, когда они снимают маски, когда перестают действовать.

Пожалуйста, познакомьте нас с Deceitful Reverence .

Я сделал первую фотографию Deceitful Reverence , когда был в Лодзи, Польша, вскоре после возвращения после двухмесячного лечения от алкогольной зависимости в закрытом учреждении. Я пристрастился к наркотикам, когда учился в старшей школе, и на протяжении почти 8 лет был навязчиво пьян. Каким-то образом фотографий спасли мне жизнь . Я научился существовать без высоких фальшивых стимулов. После лечения я почувствовал, что могу начать свою жизнь с нового начала.

Я начал с фотографирования своего окружения. Это стало моим способом выразить свои чувства, хаос в моей голове. В то время я также переехал со своей девушкой из Польши в Швецию, где живу сейчас. Я начал использовать фотографию, чтобы визуализировать свое одиночество, заброшенность, любовь и т. Д. В Deceitful Reverence я хочу показать свои видения, эмоции, мечты из моей прошлой и настоящей жизни. Это что-то вроде стихотворения, дневника и терапии.

Deceitful Reverence включает несколько автопортретов.Почему вы решили включить камеру на себя и почему в большинстве из них вы обнажены?

Первые фотографии, которые я сделал для Deceitful Reverence , были автопортретами. Однажды ночью, бросив пить, я увидел свое обнаженное тело в зеркале в ванной. Я был очень худым, изможденным и истощенным. Я не узнал себя. Это был безумный и странный опыт. Я взял свою компактную камеру и сделал несколько автопортретов. Я хотел запечатлеть этот момент, попытаться запечатлеть эти чувства на фотографиях.После этого я начал регулярно фотографировать себя, чтобы описать, как мое тело выражает чувства, и просто посмотреть, как я выгляжу, как время изменило мою внешность. Вскоре я понял, что действительно не знаю себя.

Моя зависимость полностью заблокировала мои чувства, реакции, желания — мой разум и все мое восприятие реальности… Поворот камеры на себя был началом того, чтобы задавать себе фундаментальные вопросы, такие как: кто я? Где я? и почему?

За исключением автопортретов, сюжет Deceitful Reverence вполне обычен, но то, как вы его сфотографировали, и резкий контраст делают снимки тревожными, а временами даже отталкивающими.Не могли бы вы немного рассказать о создании этих изображений и о том, какого эффекта вы пытались добиться?

Я никогда особо не задумывался о форме, это очень органично и инстинктивно для меня. Я выбрал этот язык, потому что он выражает мои чувства. Иногда изображения имеют сильный контраст, иногда нет, иногда они черно-белые, иногда цветные, иногда резкие, иногда размытые — все зависит от настроения, в котором я нахожусь при фотографировании. Я не хочу слишком много интерпретировать свою работу.Если это кого-то беспокоит или отталкивает, для меня это нормально, если только возникают эмоции. Я воспринимаю это как хороший знак, потому что это означает, что они провоцируют что-то настоящее и человеческое. Я считаю, что жизнь и искусство не составлены и не должны иметь дело только с приятными и удобными вещами в жизни. Также важны образы боли, страдания, изоляции.

Что вы поняли, работая над Deceitful Reverence ?

Прежде всего я понял, что могу жить без наркотиков, и что быть чистым лучше, чем быть побитым камнями.Это тоже может быть захватывающе, но главное — важны личные переживания, даже самые травматичные. И это нормально — говорить об этом и не бояться реакции других людей. Моя фотография — это форма терапии, и мне это не стыдно. Это делает меня сильнее и лучше осознает себя и реальность.

Были ли у вас какие-то конкретные ссылки или источники вдохновения для этого проекта?

Моя жизнь, все, что я вижу, чувствую, слышу… Фотография стала для меня формой реакции на действительность, почти одержимостью.Я чувствую, что просто должен записывать свою жизнь. Это так же необходимо, как дыхание, еда, секс, любовь … и я хочу делать это как можно дольше.

Другой важный источник вдохновения — книги, музыка и кино. В моих плейлистах есть такие артисты, как Моцарт, Wu Tang Clan, MØ, Joy Division, Дэниел Джонстон и т. Д., А некоторые из моих любимых фильмов — Трудности перевода , Synecdoche New York , Blade Runner и т. Д. Еще мне нравятся стихи Энн Секстон.

Что вы надеетесь передать зрителю, увидевшему Deceitful Reverence ?

Сложно сказать… Я начал фотографировать для себя, и это часть моей жизни.Было бы хорошо, если бы кто-то почувствовал нечто подобное, увидев мои работы.

Что больше всего повлияло на вашу фотографию?

Смерть моих бабушки и дедушки, моя алкогольная зависимость, отказ от алкоголя, проживание между Польшей и Швецией, моя семья, друзья, воображение, желания, боль, любовь и многое другое…

Кто ваши любимые современные фотографы?

Конечно, Сохраб Хура. Его фотокнига Life Is Elsewhere [, включенная Мартином Эмисом в список десяти лучших фотокниг 2015 года ] глубоко тронула меня: это очень красивая, чистая и честная книга.Мне также очень нравятся Дж. Х. Энгстрём и Альберт Эльм — в их картинах есть свежая, сильная, какая-то странная и строгая энергия.

Я восхищаюсь фотографией Александра Арнильда Пайтерсена, в которой основное внимание уделяется темам быстротечности и неопределенности. Его стиль очень меланхоличный и трогательный. Современные японские фотографы, такие как Момо Окабе или Хидека Тономура, с их очень личными, сильными историями также удивительны.

Выберите свои # слова для фотографии.

Правда.Честный. Эмоции.

Подробнее

Создание успешного бизнеса музыкальной фотографии

Сегодня в гостях Игорь Видяшев, более известный под своим брендом RockXposure: Искусство рок-фотографии.

Игорь — идеальный пример того, кто нашел свою страсть позже в жизни. Раньше он строил атомные крейсеры и подводные лодки в России, и ему потребовалось почти 50 лет, чтобы осознать, что фотография — его настоящая миссия в жизни, и он успешно завершил формальное образование в престижном Нью-Йоркском институте фотографии.

В этом интервью Игорь расскажет о своем волшебном бизнес-плане, который позволил ему наладить личный контакт с такими артистами, как Закк Уайлд, безумной историей о том, как он встретил одного из лучших музыкальных фотографов (Нил Злозовер), который стал его близким. друг и путешествует по Рок-круизам по Карибам. Игорь также построил собственный бизнес, где преподает фотографию и продает свои товары.

В этом выпуске вы узнаете

• как Игорь превратился из постройки атомных подводных лодок в музыкального фотографа, когда ему было уже 50 лет
• какой «волшебный» бизнес-план использовал Игорь, чтобы войти в личный контакт с Rockstars, такими как Zakk Wylde
• как он построил свою успешную карьеру в фотографии, обучая других

Игорь Избранное

Подписаться на Игорь

Домашняя страница: www. rockxposure.com

Facebook: @rockxposure

Instagram: @rockxposure

Twitter: @rockXposure

Получите эксклюзивный контент

Не забывай! Вы можете поддержать меня на Patreon. За 5 долларов в месяц вы получите доступ к контенту HTBARP, который вы не можете получить больше нигде, включая специальные видео, эксклюзивные объявления и закулисный взгляд на создание моих подкастов.

Спасибо за внимание!

Чтобы поделиться своими мыслями:

Просмотрите мой подкаст и помогите шоу:

• Оставьте честный отзыв в iTunes .После того как вы прослушали выпуск, перейдите по ссылке iTunes здесь и нажмите синюю кнопку «Просмотреть в iTunes». Это запустит iTunes на вашем компьютере и вызовет подкаст. Щелкните «Рейтинги и обзоры» на странице подкастов HTBARP. Ваши оценки и обзоры помогут моему подкасту привлечь еще больше людей. Мне интересны ваши честные отзывы, и я читаю каждую из них.
• Подпишитесь в iTunes. Чтобы подписаться в iTunes, посетите страницу подкаста «Как стать фотографом Rockstar» и нажмите синюю кнопку «Просмотреть в iTunes».Это запустит iTunes на вашем компьютере и вызовет подкаст. Нажмите кнопку «Подписаться», и все готово.

Особая благодарность The комбинезонам за их потрясающую музыку!

Хотите стать концертным фотографом?

Гильдия атомных фотографов Игорь Костин

Игорь Федорович Костин (27 декабря 1936 г. — 9 июня 2015 г.) был одним из пяти мировых фотографов, сделавших снимки аварии на Чернобыльской АЭС близ Припяти в Украине 26 апреля 1986 года.Он работал фотографом в Агентстве печати «Новости» (АПН) в Киеве, Украина, когда представлял «Новости» для освещения ядерной аварии в Чернобыле. Фотография Костиным с воздуха на Чернобыльскую АЭС была широко опубликована во всем мире, показывая масштабы разрушений и вызывая опасения во всем мире радиационного заражения, вызванного аварией, когда советские СМИ работали над цензурой информации об аварии , опубликовав ограниченную информацию об аварии 28 апреля 1986 года до развала Советского Союза в 1991 году.

Он зафиксировал текущие проблемы с загрязнением, от которых страдают люди и животные. Его фотографии, как сообщается, включают в себя фотографии многих животных, рожденных с уродствами в районе Чернобыля, когда он много раз возвращался в Зону отчуждения, чтобы привлечь внимание мира к проблемам. Его усилия подвергли его облучению в пять раз превышающему допустимый уровень [1], и он был поражен связанной с этим болезнью. Костин погиб в Киеве в 2015 году в возрасте 78 лет в автокатастрофе.[1] Был женат на Алле Костиной.

Фотография Игоря Б. Мазора | Около

Меня зовут Игорь Мазор, я семейный фотограф из Мемфиса, штат Теннесси. Родился

в Украине, моя жизнь и работа пронесли меня по континентальным США, Европе и России.С тех пор, как в пятнадцать лет у меня появился первый фотоаппарат, моя любовь к фотографии как форме самовыражения постоянно росла в моей карьере.

Хотя на протяжении многих лет я работал с различными видами фотографии, я могу с уверенностью сказать, что моя страсть к этой работе исходит от людей. От личностей и настроения до глубоко укоренившихся чувств — именно эти значимые и нематериальные вещи вызывают эмоции и реакцию у моей аудитории. Это то, что отличает простые снимки от ярких фотографий; обращаясь не только к нашему зрению.
Для меня фотография предназначена для выражения эмоций, позволяя заново пережить момент и поделиться им с близкими.

Семейная фотография

Собрать семью для фотографии может быть непросто, поэтому я специализируюсь на развлечениях, расслаблении и

творческих семейных портретных фотографий. Моя работа резко контрастирует с сухими и унылыми близлежащими фотоцентрами. Я рад экспериментировать с причудливыми идеями и сценариями в больших группах, потому что знаю, что особенный момент может случиться самым забавным образом.

Когда вы выбираете Igor Mazor Photography, вы не нанимаете какой-то простой бизнес, который будет отправлять незаинтересованных фрилансеров; вы нанимаете меня лично. Я слежу за каждым аспектом ваших фотографий, от захвата до окончательной корректуры, гарантированно.

Стиль фотографии
То, что я делаю, несколько отличается от обычного портретного фотографа. Хотя я предлагаю позы, я обычно делаю множество снимков, пытаясь запечатлеть лучшие и наиболее естественные моменты.Часто мои любимые снимки — это те, которые полностью не экспонируются, просто ощущаются и выглядят как семья, которая проводит время вместе. С моей фотографией 100% моих усилий направлено на то, чтобы дать моим клиентам самые лучшие работы. С такой довольной и растущей базой клиентов я надеюсь, что смогу заставить вас и вашу семью чувствовать то же самое.

Игорь Исанович | Свадебный фотограф из Европы и мира

Привет! Меня зовут Игорь, я свадебный фотограф из Сараево, Босния и Герцеговина.Фотография — моя большая страсть. Я занимаюсь свадебной фотографией для жизни. Мой стиль фотографии документальный, спонтанный, я уделяю внимание деталям, работаю тихо, на расстоянии и запечатлеваю все те маленькие интересные ситуации, которые, уверен, вызовут у вас слезы радости.

Используйте стрелки для прокрутки отзывов

Лейла и Армин Привет, Игорь, я просто хотел сообщить вам, что фотографии красивые, мы в восторге, трудно выбрать, какая из них лучшая, у нас есть посмотрел на них несколько раз, и мы плачем от счастья, вы действительно сделали наш день самым счастливым днем.Недостаточно слов, чтобы поблагодарить вас. Говорят, что самые важные люди на вашей свадьбе — это ваш шафер и фрейлина, но для меня и для Армина вы были самым важным человеком, еще раз спасибо за все, что вы сделали для нас в тот день, за терпение , стальные нервы, тебе удалось покрыть все, я даже не хочу упоминать снаряжение, я не могу понять, как тебе удается использовать все снаряжение, которое ты приносишь. Браво, браво и престиж!

Гордана и Дино Только положительные слова и похвалы можно использовать, чтобы описать то, что делает этот человек.Его профессионализм и целеустремленность лишают клиента дара речи, и вы можете быть уверены, что он выполнит то, о чем вы договорились, а это редко можно найти на нашем рынке. Вы сделали красивые и незабываемые фотографии, а также воспоминания о прекрасном дне, которое мы провели, наслаждаясь фотографией. Отличная работа, и продолжай!

Аида и МирсадИгор — настоящий профессионал и художник, когда дело касается профессиональной фотографии. Талант, его глаз, терпение, лучшее фотооборудование — все это то, что он предлагает.Мы сотрудничали несколько раз, и это, конечно, не последний раз. Искренняя рекомендация!

Татьяна и ДраганИгор, вы гений. Мы более чем довольны. Это такой ажиотаж! Мы смотрели фотографии несколько раз. Большое спасибо за все, я знаю, что, может быть, требовал, но результат того стоит. Мы желаем всего наилучшего вам и вашим девочкам, и мы надеемся, что в будущем у нас будет возможность сделать еще одну фотосессию ..

Beautiful Beasts | HHMI.org

Два зеленых шара светятся, разделенные дугами мерцающих пятен синего, пурпурного, пурпурного и зеленовато-желтого цветов на черном фоне. Изображение напоминает далекую галактику или волшебный мир. По правде говоря, это изображение глаз папиного длинноногого паука, полученное с помощью флуоресцентной микроскопии.

Игорь Сиванович — ученый и фотограф, который снимает свои объекты с очень близкого расстояния с помощью цифровой камеры и создает запоминающиеся флуоресцентные изображения других людей с помощью конфокального микроскопа. Он стремится раскрыть красоту самых крошечных зверей природы.«Людей приучили бояться насекомых и пауков и отталкивать их. Но я не это вижу ».

Галерея исследовательского кампуса Janelia Farm предлагает образцы взглядов Сивановича на мир, в том числе изображение длинноногого папы, которое выиграло конкурс цифровых изображений Olympus BioScapes в 2010 году. Другие поразительные фотографии включают в себя одну, на которой запечатлены красноглазые древесные лягушки, кружащиеся вокруг ветки, красочная последовательность келли-зеленых спинок, синих и желтых ног, оранжевых пальцев ног и белых животов.Рядом пара богомолов встает на задние лапы, мигая красными «защитными красками» и показывая «павлиний глаз» на своих полосатых крыльях.

Богомол с его плавными движениями и потрясающими цветами — любимая модель Сивановича. «Пауки-прыгуны тоже довольно милы», — замечает он паукообразных с выпуклыми глазами. «Это котята паучьего мира — пушистые и очень знающие».

Сиванович занялся фотографией 10 лет назад, чтобы сдержать зимнюю хандру.Это дало выход его «необычному» чувству юмора. «Я хотел показать насекомых как знаменитостей», — смеется он. Он относился к ним как к миниатюрным супермоделям, используя методы освещения и фона модной фотографии.

По мере того, как его библиотека изображений росла, Сиванович начал размещать их на сайте photo.net. Вскоре Olympus пригласил его принять участие в конкурсе BioScapes (пять его изображений — рекорд — получили признание в 2012 году). Внимание было отрадным, но Сиванович действительно знал, что он что-то понял, когда люди начали просить разрешения нанести татуировку его изображений — например, цветочного богомола дьявола с высоко поднятыми передними ногами — на своих телах. «Это довольно большая награда: увидеть полный рукав или рубашку с вашими изображениями», — говорит он. «Я бы не стал этого делать!»

С 2011 года член лаборатории Антони Леонардо Жанелии, Сиванович изучает тонкости поведения стрекозы при охоте на добычу. В частности, он пытается выяснить, как положение плодовой мухи передается от мозга стрекозы к ее мускулам полета.

Его наука без вопросов сообщает его искусству, но случилось и обратное. Заинтригованный задачей создания трехмерного микроскопического изображения пасти клеща, Сиванович использовал ту же технику для исследования архитектуры суставов между шеей и крыльями стрекозы.

«Я нашел идеальное сочетание искусства и науки», — говорит он. «Многие люди думают, что красота природы тратится на ученых. Но все это так прекрасно в любом масштабе ».

.