Фавн в хрониках нарнии: Недопустимое название | Нарния Вики

Образ фавна в античной мифологии и «Хрониках Нарнии» К. С. Льюиса



В цикле К. С. Льюиса «Хроники Нарнии» представлено множество персонажей, заимствованных из различных мифологий. К ним относятся гномы, кентавры, наяды и дриады, нимфы, драконы, наконец, сатиры и фавны.

Их появление в произведении не случайно. Несмотря на то, что «миф как литературная форма ушел в прошлое, как форма мысли миф продолжает жить и влиять на художественный процесс XX века» [6, c. 11] (а «Хроники Нарнии» создавались и публиковались в 1950–1956 годах). Как отмечает Т. А. Шарыпина, именно в XX веке «вновь вырабатывается вид сознательного, индивидуально-рефлектирующего отношения к мифологии» [6, c. 22]. Исследовательница выделяет также несколько типов организации сюжета на основе мифологии, и один из них — «смешение мифов различных времен и народов в сочетании с опытом собственной мифологизации и фантастикой» [6, c. 22] — характеризует произведения К. С. Льюиса. С одной стороны, автор действительно творит собственный миф, историю о несуществующей стране от ее возникновения до исчезновения, с другой стороны, вводит известные мифологические образы. К сказанному следует добавить, что их включение в повествование является одним из способов создания сказочного пространства; данные персонажи указывают на то, что действие происходит в вымышленном мире.

Если же вести речь о конкретном образе — фавне, — то его появление в «Хрониках Нарнии» также подготовлено предшествующей традицией: ранее данный персонаж возникал в детской литературе XX века. Пан является лесным божеством в сказке «Ветер в ивах» (1908) шотландского писателя К. Грэма.

В «Хрониках Нарнии» фавну отводится куда более скромная роль по сравнению с Паном К. Грэма; данный персонаж второстепенный: он появляется как непосредственный участник событий в пяти частях цикла, а в «Племяннике чародея» и «Покорителе зари» лишь один раз упоминается в ряду других существ. Однако данный образ, безусловно, важен с точки зрения композиции и, прежде всего, замысла произведения.

Стимулом для написания «Хроник Нарнии», по словам К. С. Льюиса, было именно видение фавна с зонтиком в заснеженном лесу: «Все семь книг о Нарнии и три фантастические повести начались с мысленных образов. Сперва историй не было, были просто картинки. «Лев» начался с такой: Фавн под зонтиком идет по заснеженному лесу с пакетами в руках» [2, c. 411]. Как представляется, рассматриваемый образ претерпевает значительные трансформации по сравнению со своим мифологическим прототипом.

Прежде всего, необходимо остановиться на происхождении данного героя. Фавны — существа римской мифологии. И латинизированные имена фавнов в «Хрониках Нарнии»: Тумнус, Ментиус, Обентиус, Думнус — отражают их принадлежность к итальянской культуре, той мифологии, откуда они были заимствованы [8, с. 46].

Сами древние римляне, в свою очередь, переняли данный образ у древних греков; фавн отождествлялся с сатиром и Паном. Однако в произведении К. С. Льюиса сатиры сосуществуют с фавнами, при перечислении их названия следуют либо через запятую, либо через союз «или» («фавны или сатиры», в оригинале: «fauns and satyrs»). На первый взгляд, если следовать мифологическим представлениям, логично было бы оставить в тексте или фавнов, или сатиров, однако разделение существ было предпринято К. С. Льюисом намеренно. Известный писатель Дж.Р. Р. Толкин, друг К. С. Льюиса, укорял его в том, что он чересчур сильно искажает традиционные мифологические образы [9, c. 170], а потому наряду с измененными фавнами К. С. Льюис ввел в произведение достаточно традиционных сатиров.

Сатиры в цикле лишены имен (за исключением одного — Регла) и реплик, они незначительно влияют на события, являются эпизодическими персонажами и нужны для того, чтобы подчеркнуть особую роль героев второстепенных — родственных фавнов (в первую очередь мистера Тумнуса). Фавны взаимодействуют с главными героями, помогают им, участвуют в диалогах и, как было отмечено выше, наделены именами.

Внешность фавнов в «Хрониках Нарнии» соответствует их изображениям в ранний период античности. В то время данные создания представлялись полулюдьми-полукозлами. Именно так описывается мистер Тумнус: «Верхняя часть его тела была человеческой, а ноги, покрытые черной блестящей шерстью, были козлиные, с копытцами внизу» [1, c. 13]. Сатиры, которых автор ни разу не описывает подробно, чтобы лишний раз подчеркнуть значимость фавнов, также являются наполовину животными, что можно установить по одной из деталей: «Двор переливался теперь всеми цветами радуги: глянцевито-каштановые бока кентавров, синие рога единорогов, красновато-коричневая шерсть собак и сатиров, желтые чулки и алые колпачки гномов…» [1, с. 107] При этом внешность сатиров сравнивается с обликом животных: «Пришли пять сатиров, рыжие, как лисы» [1, с. 265], — чего никогда не допускается при описании фавнов. Следовательно, можно говорить о том, что фавны более человечны, что отличает их как от сатиров, так и от своего мифологического прообраза.

Кроме того, в описание мистера Тумнуса включены и две современные бытовые детали, свидетельствующие об антропоморфности существа, — зонтик и шарф. Традиционно зонтик считается волшебным предметом; так, данный предмет является атрибутом Оле-Лукойе, героя одноименной сказки Г. Х. Андерсена, а также чудесным средством передвижения Мэри Поппинс. Но само по себе совмещение несовместимого: мифологического полуживотного и обыденных вещей — коррелирует с образом кролика в жилетке и при часах из произведения Л. Кэрролла «Алиса в стране чудес» [8, с. 47]. Следовательно, можно говорить о том, что «Хроники Нарнии» являются образцом игровой прозы, для которой характерно сочетание в одном времени, или пространстве, или образе различных уровней культуры [7] — в данном случае мифологического и современного, бытового.

Точно так же представлено жилище фавна. По мифологическим представлениям, эти персонажи жили в пещерах или гротах; также их можно было встретить в лесу. И действительно: в «Хрониках Нарнии» сатиры, приближенные к животным, обычно появляются, когда герои находятся в чаще. Фавны же, как можно понять из описания жилища Мистера Тумнуса, обитают в пещерах, однако здесь тоже возникают знакомые всем вещи, далекие от мифологии: ковер, кресла, стол, буфет, т.

е. пещера больше похожа на хижину. Таким образом, дом и обитатель соответствуют друг другу: в традиционное мифологическое пространство вводятся бытовые предметы.

Следует остановиться на книгах мистера Тумнуса и их названиях: «Жизнь и письма Силена», «Нимфы и их обычаи», «Исследование распространенных легенд», «Является ли Человек мифом». С одной стороны, за счет них выстраивается связь с мифологией: так, Силен тоже был лесным божеством, с которым отождествлялись фавны; нимфы были возлюбленными фавнов; людей, по мифологическим представлениям, фавны избегали; легенды — те истории, из которых можно узнать о существовании фавнов. С другой стороны, заметна ирония по отношению к описываемому: во-первых, в связи с тем, что названия книг напоминают современные, а во-вторых, из-за того, что фавн, и без того существо мифологическое, обращается к сочинениям на соответствующие темы.

По поверьям, «фавн считался лукавым духом, воровавшим детей, посылавшим болезни и кошмары. вступал в связь со всеми животными и соблазнял женщин» [5, с. 556]. Фавны изображались «ленивыми, похотливыми, часто полупьяными» [4, c. 183]. «Они вели праздную беззаботную жизнь, бродили по лесам, водили веселые хороводы с нимфами и менадами» [3, c. 281]. Атрибутами фавнов и сатиров являются флейты, на которых они играют, тирсы, сосуды с вином. По сравнению с перечисленным в «Хрониках Нарнии», как произведении, предназначенном, прежде всего, для детей, отсутствуют какие-либо детали, связанные с похотливостью фавнов. Конкретного указания на пьянство также нет, однако во время пиров персонажи пьют вино, а веселье, царящее во время праздника Вакха и Силена, оказывается диким, необузданным и даже устрашающим. Как говорит Сьюзен, «я бы не чувствовала себя в безопасности с Вакхом и его дикими девушками, если бы встретила их без Аслана» [1, с. 308].

Самих фавнов остерегаться не следует. В отличие от мифологического прототипа мистер Тумнус не ворует детей: подобная черта привнесена извне, он должен был украсть Люси по приказу Белой Колдуньи, однако отпускает девочку, проявляя, таким образом, великодушие. Кроме того, данный поступок иллюстрирует одну из важнейших христианских добродетелей — милосердие.

В мифах фавны изображались веселыми божествами, однако в «Хрониках Нарнии» явлен не просто тип, а образ: мистер Тумнус наделен индивидуальными чертами, характер героя рисуется глубже по сравнению с мифологическими представлениями, а потому в одной из сцен фавн изображен печальным: «Карие глаза фавна наполнились слезами, затем слезы покатились у него по щекам, закапали с кончика носа, и наконец он закрыл лицо руками и заплакал в голос» [1, c. 17]. Также фавны не избегают людей, не пугают их, они цивилизованны и ведут степенный образ жизни, например, являются придворными, помощниками королей.

Античные фавны были способны давать предсказания. В «Хрониках Нарнии» фавны не являются провидцами, но роль, которую выполняет мистер Тумнус в повести «Конь и его мальчик», может быть соотнесена с этой функцией. Сьюзен не желает становиться женой королевича Рабадаша, а это означает, что нарнийцы станут пленниками тархистанцев. Мистер Тумнус предлагает устроить на корабле пир для правителя и под видом подготовки праздника уплыть в Нарнию. Его поведение, когда он размышляет над советом, походит на озарение или прозрение: «Король Эдмунд вдруг увидел, что фавн, сжав руками голову, раскачивается, как от боли» [1, с. 153].

Переходя к разговору о сатирах, следует сказать, что они в «Хрониках Нарнии» более агрессивны, чем соответствуют сатирам мифологическим; одного из них мы встречаем среди тех нарнийцев, которые ополчились на короля Тириана в «Последней битве». Однако в тексте имеется упоминание о том, что маленькие сатиры учатся в школах, а значит, К. С. Льюис вновь связывает мифологию с современностью.

В остальном же фавны и сатиры соответствуют мифологическим прообразам. Они также играют на флейтах: «Обычно в Нарнии ночью шумно: то еж желает кому-то доброй ночи, то сова кричит над головой, то далекий звук флейты сообщает о плясках фавнов» [2, с. 252]. Любовь к танцам заложена в их природе: «Фавны считали, что лучше всего начать [совет] с торжественного танца» [1, с. 266]. Они вместе с нимфами входят в свиту Вакха и Силена.

В качестве итога можно привести слова Дж. Харрисон о том, что К. С. Льюис «приручает», «одомашнивает» мифологию [10, с. 1], и она становится понятной для детского сознания. Фавны в «Хрониках Нарнии» спокойны, культурны, цивилизованны в отличие от мифологических божеств; игровое начало произведения проявляется в том, что мифологическое существо или помещается в бытовую обстановку, или в его облике присутствуют бытовые детали. Для того чтобы подчеркнуть необычность фавнов и сохранить более прочную связь с мифом, К. С. Льюис вводит традиционных сатиров — более диких и агрессивных.

Литература:

1. Льюис, К. С. Собрание сочинений. В 8 т. Т. 5. Лев, колдунья и платяной шкаф. Конь и его мальчик. Принц Каспиан. «Покоритель Зари», или плавание на край света / Пер. с англ.: Г. Островская, Н. Трауберг и др. — М.: Фонд о. Александра Меня; СПб.: Библия для всех, 1999. — 480 с.
2. Льюис, К. С. Собрание сочинений. В 8 т. Т. 6. Серебряное кресло. Племянник чародея. Последняя битва. Письма детям. Статьи о Нарнии / Пер. с англ.: Н. Трауберг и др. — М.: Фонд о. Александра Меня; СПб.: Библия для всех, 2000. — 432 с.
3. Абгунов, М. Античные мифы и легенды. Мифологический словарь / М. Абгунов. — М.: МИКИС, 1994. — 368 с.
4. Мифологический словарь / Гл. ред. М. Н. Ботвинник. — Минск: Университетское, 1989. — 255 с.
5. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х т. / Гл. ред. С. А. Токарев. — М.: Советская энциклопедия, 1992. — Т. 2. К — Я. — 719 с.
6. Шарыпина, Т. А. Проблемы мифологизации в зарубежной литературе XIX-XX вв.: Материалы спецкурс. — Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 1995. — 114 с.
7. Штейнман, М. А. Поэтика английской иносказательной прозы XX века: Дж.Р. Р. Толкиен и К. С. Льюис: Автореф. дис. …. канд. наук: 10.01.05 / Штейнман Мария Александровна. — М., 2000. — 24 с.
8. Brown, D. Inside Narnia: A Guide to Exploring The Lion, the Witch and the Wardrobe. — London: Baker Books, 2005. — 256 p.
9. Hardy, E. B. Milton, Spenser and the Chronicles of Narnia: Literary Sources for the C. S. Lewis Novels. — Jefferson, London: McFarland & Co, 2007. — 188 p.
10. Harrisson, J. The Domestication of Classical Mythology in the Chronicles of Narnia // New Voices in Classical Reception Studies, 2010. — N 5. — P. 1–13.

Основные термины (генерируются автоматически): фавн, Льюис, сатир, Хроник, образ, заснеженный лес, лесное божество, мистер, мифологический прототип, мифология.

Хроники Нарнии. Лев, Колдунья и Платяной шкаф == БИБЛИЯ-ЦЕНТР

Клайв Льюис

Здравствуйте, — сказала Люси. Но фавн был очень занят — он подбирал свои пакеты — и ничего ей не ответил. Собрав их все до единого, он поклонился Люси.

Здравствуйте, здравствуйте, — сказал фавн. — Простите… Я не хочу быть чересчур любопытным… но я не ошибаюсь, вы — дочь Евы? (Быт 3:20, 4:1-2)

Меня зовут Люси, — сказал она, не совсем понимая, что фавн имеет в виду.

Но вы… простите меня… вы… как это называется… девочка?

спросил фавн.

Конечно, я девочка, — сказала Люси.

Другими словами, вы — настоящий человеческий Человек?

Конечно, я человек, — сказала Люси, по-прежнему недоумевая.

Разумеется, разумеется, — проговорил фавн. — Как глупо с моей стороны! Но я ни разу еще не встречал сына Адама или дочь Евы. Я в восторге. То есть… — Тут он замолк, словно чуть было не сказал нечаянно то, чего не следовало, но вовремя об этом вспомнил. — В восторге, в восторге! — повторил он. — Разрешите представиться. Меня зовут мистер Тамнус.

Очень рада познакомиться, мистер Тамнус, — сказала Люси.

Разрешите осведомиться, о Люси, дочь Евы, как вы попали в Нарнию?

В Нарнию? Что это? — спросила Люси.

Нарния — это страна, — сказал фавн, — где мы с вами сейчас находимся; все пространство между фонарным столбом и огромным замком Кэр-Паравел на восточном море. А вы… вы пришли из диких западных лесов?

Я. .. я пришла через платяной шкаф из пустой комнаты…

Ах, — сказал мистер Тамнус печально, — если бы я как следует учил географию в детстве, я бы, несомненно, все знал об этих неведомых странах. Теперь уже поздно.

Но это вовсе не страны, — сказала Люси, едва удерживаясь от смеха. — Это в нескольких шагах отсюда… по крайней мере… не знаю. Там сейчас лето.

Ну а здесь, в Нарнии, зима, — сказал мистер Тамнус, — и тянется она уже целую вечность. И мы оба простудимся, если будем стоять и беседовать тут, на снегу. Дочь Евы из далекой страны Пуста- Якомната, где царит вечное лето в светлом городе Платенишкаф, — не хотите ли вы зайти ко мне и выпить со мной чашечку чаю?

Большое спасибо, мистер Тамнус, — сказала Люси. — Но мне, по жалуй, пора домой.

Я живу в двух шагах отсюда, — сказал фавн, — и у меня очень тепло… горит камин… и есть поджаренный хлеб… и сардины… и пирог.

Вы очень любезны, — сказала Люси. — Но мне нельзя задерживаться надолго.

Если вы возьмете меня под руку, о дочь Евы, — сказал мистер Тамнус, — я смогу держать зонтик над нами обоими. Нам сюда. Ну что же, пошли. И Люси пустилась в путь по лесу под руку с фавном, словно была знакома с ним всю жизнь. Вскоре почва у них под ногами стала неровная, там и тут торчали большие камни; путники то поднимались на холм, то спускались с холма. На дне небольшой лощины мистер Тамнус вдруг свернул в сторону, словно собирался пройти прямо сквозь скалу, но, подойдя к ней вплотную, Люси увидела, что они стоят у входа в пещеру. Когда они вошли, Люси даже зажмурилась — так ярко пылали дрова в камине. Мистер Тамнус нагнулся и, взяв начищенными щипцами головню, зажег лампу.

Ну, теперь скоро, — сказал он и в тот же миг поставил на огонь чайник. Люси не случалось еще видеть такого уютного местечка. Они находились в маленькой, сухой, чистой пещерке со стенами из красноватого камня. На полу лежал ковер, стояли два креслица («одно для меня, другое — для друга», — сказал мистер Тамнус), стол и кухонный буфет, над камином висел портрет старого фавна с седой бородой. В углу была дверь («наверно, в спальню мистера Тамнуса», — подумала Люси), рядом

полка с книгами. Пока мистер Тамнус накрыл на стол, Люси читала названия: «Жизнь и письма Силена», «Нимфы и их обычаи», «Исследование распространенных легенд», «Является ли Человек мифом».

Милости просим, дочь Евы, — сказал фавн. Чего только не было на столе! И яйца всмятку — по яйцу для каждого из них,- и поджаренный хлеб, и сардины, и масло, и мед, и облитый сахарной глазурью пирог. А когда Люси устала есть, фавн начал рассказывать ей о жизни в лесу. Ну и удивительные это были истории! Он рассказывал ей о полуночных плясках, когда нимфы, живущие в колодцах, и дриады, живущие на деревьях, выходят, чтобы танцевать с фавнами; об охотах на белого, как молоко, оленя, который исполняет все твои желания, если тебе удается его поймать; о пирах и поисках сокровищ вместе с гномами под землей и о лете, когда лес стоит зеленый и к ним приезжает в гости на своем толстом осле старый Силен, а иногда сам Вакх, и тогда в реках вместо воды течет вино и в лесу неделя за неделей длится праздник.

Только теперь у нас всегда зима, — печально добавил он. И чтобы приободриться, фавн вынул из футляра, который лежал на шкафчике, странную маленькую флейту, на вид сделанную из соломы, и принялся играть. Люси сразу захотелось смеяться и плакать, пуститься в пляс и уснуть — все в одно и то же время. Прошел, видно, не один час, пока она очнулась и сказала:

Ах, мистер Тамнус… мне так неприятно вас прерывать… и мне очень нравится мотив… но, право же, мне пора домой. Я ведь зашла всего на несколько минут.

Теперь поздно об этом говорить, — промолвил фавн, кладя флейту и грустно покачивая головой.

Поздно? — переспросила Люси и вскочила с места. Ей стало страшно. — Что вы этим хотите сказать? Мне нужно немедленно идти домой. Там все, наверно, беспокоятся.- Но тут же воскликнула: — Мистер Тамнус! Что с вами? — потому что карие глаза фавна наполнились слезами, затем слезы покатились у него по щекам, закапали с кончика носа, и наконец он закрыл лицо руками и заплакал в голос. — Мистер Тамнус! Мистер Тамнус! — страшно расстроившись, промолвила Люси. — Не надо, не плачьте! Что случилось? Вам нехорошо? Миленький мистер Тамнус, скажите, пожалуйста, скажите: что с вами? Но фавн продолжал рыдать так, словно у него разрывалось сердце. И даже когда Люси подошла к нему, и обняла его, и дала ему свой но совой платок, он не успокоился. Он только взял платок и тер им нос и глаза, выжимая его на пол обеими руками, когда он становился слишком мокрым, так что вскоре Люси оказалась в большой луже.

Мистер Тамнус! — громко закричала Люси прямо в ухо фавну и потрясла его. — Пожалуйста, перестаньте. Сейчас же перестаньте. Как вам не стыдно, такой большой фавн! Ну почему, почему вы плачете?

А-а-а! — ревел мистер Тамнус. — Я плачу, потому что я очень плохой фавн. (Мф 26:75; Мк 14:72; Лк 22:62)

Я вовсе не думаю, что вы плохой фавн, — сказала Люси. — Я думаю, что вы очень хороший фавн. Вы самый милый фавн, с каким я встречалась.

А-а, вы бы так не говорили, если бы знали, — отвечал, всхлипывая, мистер Тамнус. — Нет, я плохой фавн. Такого плохого фавна не было на всем белом свете:

Да что вы натворили? — спросила Люси.

Мой батюшка… это его портрет там, над камином… он бы ни за что так не поступил…

Как — так? — спросила Люси.

Как я, — сказал фавн. — Пошел на службу к Белой Колдунье — вот что я сделал. Я на жалованье у Белой Колдуньи.

Белой Колдуньи? Кто она такая?

Она? Она та самая, у кого вся Нарния под башмаком. (Рим 8:22) Та самая, из-за которой у нас вечная зима. Вечная зима, а Рождества и весны все нет и нет. Только подумайте!

Ужасно! — сказала Люси. Х- Но вам-то она за что платит?

Вот тут и есть самое плохое, — сказал мистер Тамнус с глубоким вздохом. — Я похититель детей, вот за что. Взгляните на меня, дочь Евы. Можно ли поверить, что я способен, повстречав в лесу бедного невинного ребенка, который не причинил мне никакого зла, притвориться, будто дружески к нему расположен, пригласить к себе в пещеру и усыпить своей флейтой — все ради того, чтобы отдать несчастного в руки Белой Колдуньи?

Нет, — сказала Люси. — Я уверена, что вы не способны так поступить.

Но я поступил так, — сказал фавн.

Ну что ж, — отозвалась Люси, помедлив (она не хотела говорить неправду и вместе с тем не хотела быть очень уж суровой с ним), — что ж, это было нехорошо с вашей стороны. (Мф 18:15; Лк 17:3-4) Но вы сожалеете о своем поступке, и я уверена, что больше вы так никогда не сделаете.

О, дочь Евы, неужели вы не понимаете? — спросил фавн. — Я не когда-то раньше поступил так. Я делаю так сейчас, в этот самый миг.

Что вы хотите сказать?! — вскричала Люси и побелела как полотно.

Вы — тот самый ребенок, — проговорил мистер Тамнус. — Белая Колдунья мне приказала, если я вдруг увижу в лесу сына Адама или дочь Евы, поймать их и передать ей. А вы — первая, кого я встретил. Я притворился вашим другом и позвал к себе выпить чаю, и все это время я ждал, пока вы заснете, чтобы пойти и сказать обо всем ей.

Ах, но вы же не скажете ей обо мне, мистер Тамнус! — воскликнула Люси. — Ведь, правда, не скажете? Не надо, пожалуйста, не надо!

А если я ей не скажу, — подхватил он, вновь принимаясь плакать,

она непременно об этом узнает. И велит отрубить мне хвост, отпилить рожки и выщипать бороду. Она взмахнет волшебной палочкой — и мои хорошенькие раздвоенные копытца превратятся в копытища, как у лошади. А если она особенно разозлится, она обратит меня в камень, и я сделаюсь статуей фавна и буду стоять в ее страшном замке до тех пор, пока все четыре трона в Кэр-Паравеле не окажутся заняты. А кто ведает, когда это случится и случится ли вообще.

Мне очень жаль, мистер Тамнус, — сказала Люси, — но, пожалуй ста, отпустите меня домой.

Разумеется, отпущу, — сказал фавн. — Разумеется, я должен это сделать. Теперь мне это ясно. Я не знал, что такое Люди, пока не по встречал вас. Конечно, я не могу выдать вас Колдунье теперь, когда я с вами познакомился. (Лк 19:8) Но нам надо скорее уходить. Я провожу вас до фонарного столба. Вы ведь найдете оттуда дорогу в Платенашкаф и Пуста-Якомнату?

Конечно, найду, — сказала Люси.

Надо идти как можно тише, — сказал мистер Тамнус. — Лес полон ее шпионов. Некоторые деревья и те на ее стороне. Они даже не убрали со стола. Мистер Тамнус снова раскрыл зонтик, взял Люси под руку, и они вышли из пещеры наружу. Путь обратно был совсем не похож на путь в пещеру фавна: не обмениваясь ни словом, они крались под деревьями чуть не бегом. Мистер Тамнус выбирал самые темные местечки. Наконец они добрались до фонарного столба. Люси вздохнула с облегчением.

Вы знаете отсюда дорогу, о дочь Евы? — спросил мистер Тамнус.

Люси вгляделась в темноту и увидела вдали, между стволами деревьев, светлое пятно.

Да, — сказала она, — я вижу открытую дверцу платяного шкафа.

Тогда бегите скорее домой, — сказал фавн, — и… вы… вы можете простить меня за то, что я собирался сделать? (Мф 6:14, 18:21-22; Лк 17:3-4)

Ну, конечно же, — сказала Люси, горячо, от всего сердца пожимая ему руку. — И я надеюсь, у вас не будет из-за меня больших неприятностей.